Потом одно за другим произошли два события, оказавшиеся роковыми для Лаумы. Немолодая дама, у которой Алма снимала комнаты, уехала из Риги, а новые квартирные хозяева решили сами поселиться в них. Девушкам пришлось искать себе квартиру. Они не успели еще ничего подыскать, как Алма заболела и ее с одного из очередных осмотров направили в больницу. Лаума опять осталась одна — без постоянного жилья, без близкого человека. С большим трудом, скрыв свою профессию, она нашла комнату в Старой Риге. Здесь и в помине не было тех удобств, какими она пользовалась в квартире Алмы. Лаума сняла скромную меблированную комнату с отдельным ходом, но хозяева предъявили жилице множество условий. Поздние возвращения Лаумы сразу же возбудили подозрения, и ей пришлось пойти на всяческие ухищрения, чтобы не лишиться комнаты. Она сказала, что служит на далекой окраине, в кино, названия которого хозяева еще никогда не слышали.
Однажды вечером Лаума встретила на улице Залькална. Она отвернулась и хотела пройти мимо, но он загородил ей дорогу и поздоровался, как старый знакомый.
— Добрый вечер! Ты меня больше не узнаешь? — он дружески улыбнулся.
Лаума отшатнулась, не глядя на Залькална.
— Пропустите меня…
Он не уходил и, взяв руку Лаумы, задержал ее в своей руке.
— Пойдем, пройдемся. Мне нужно с тобой поговорить, Я тебя долго не задержу.
— Мне не о чем с вами говорить! — сказала Лаума, стараясь высвободить руку. — Пустите, или я позову полицию.
— Зови, если хочешь скандала. Но тебе так или иначе придется поговорить со мной.
Взяв Лауму под руку, он шагал рядом с ней.
— Говорите, — сдалась она, наконец, убедившись, что от Залькална ей не отделаться.
Он стал просить ее вернуться к нему: он жалеет о своем недостойном поведении и понимает, что жизнь его без Лаумы пуста.
— Не бойся, я больше не буду таким. Тебе у меня будет хорошо. Милая Лаума, не вспоминай о случившемся. Тогда я еще не понимал, что для меня важнее — твоя любовь или отношение окружающих. Теперь я знаю. Ты ведь вернешься, милая, правда?
Он с беспокойством ждал ответа, как будто в нем заключался для него вопрос жизни и смерти.
— Нет, мне от вас ничего не нужно.
— Но почему? — в отчаянии воскликнул он. — Неужели ты все еще помнишь о том, что случилось?
— Что случилось, то случилось. Пустите меня, мне нужно идти.
Лицо Залькална помрачнело. Он желчно рассмеялся.
— Я знаю, куда ты идешь. Но ты можешь обождать, еще рано. Я еще не все сказал.
Они стояли у арки старинных ворот на маленькой грязной площади.
Лаума оттолкнула руку Залькална.
— Ну, говорите же.