Третий уровень. Двадцать восемь метров под землей, бункер — старый, пятидесятых годов постройки, если даже и не более раннего периода. Дверь, выкрашенная корабельной серой масляной краской. Неистребимая затхлая сырость внутри, давящая со всех сторон теснота. Крепкая и бесхитростная мебель. Лампы-плафоны в решетках. Андреевский флаг в углу, в подставке для знамени, портрет Его Величества на стене в дешевой рамке. Корзина для мусора, сделанная из стреляной гильзы шестнадцатидюймового калибра. Еще одна обрезанная гильза — подставка для письменных принадлежностей.
Капитан второго ранга Борисюк, сидя за столом, мрачно смотрит на вытянувшегося перед ним по стойке смирно гардемарина Островского. Чуть в стороне, в такой же стойке — начальник учебного курса, ему тоже отвечать за подчиненного.
— Орлы! — как бы в раздумьи говорит он — соколы ясные!
Гардемарин молчит, он уже усвоил — не стоит сразу отвечать на вопросы начальства, что заданные, что незаданные. Молчи — и целее будешь.
— Ну… то, что вы с дамами познакомились на Спуске — это я понимаю, сам когда-то таким был. Пусть одна из них и несовершеннолетняя. Хорошо, пусть так, про это мы забудем. Но зачем вам понадобилось взламывать чужой пляжный домик, скажите мне на милость? Ума не хватило дам в нумера отвести?
Гардемарин молчит.
— Я вас спрашиваю, гардемарин!
— Никак нет, господин капитан второго ранга!
— Что — никак нет? Ума не хватило?
— Никак нет, мы ничего не взламывали. Может, кто-то и взламывал — но не я, господин капитан второго ранга!
— Не вы. А полицейские по пляжу за Святым духом гонялись…
— Об этом надо спросить полицейских, господин капитан второго ранга.
— Спросить… Да если их начать спрашивать — тебя, салагу, вон с курсов с волчьим билетом. Раздолбая этого — могут и с флота долой, сам на преступление пошел и подчиненного потянул. Я ж тебе, мальку, предлагаю по-свойски порешать…
Тон капитана становится более доверительным.
— Вот что, гардемарин. Этот Тишко уже давно часть позорит, залет за залетом у него. И мне, как его командиру — достается. Получатся, от него все страдают — я, сослуживцы, теперь и ты можешь пострадать. Тебе это — зачем? Скажи правду, и решим между собой, получишь ты десять нарядов вне очереди и плавай дальше. Малек…
Гардемарин молчит.
— Чего молчишь?
— Я не понимаю, о чем вы говорите, господин капитан второго ранга. Мы ничего не взламывали и вообще…
— Что — вообще? Что — вообще, гардемарин? А какого же хрена тебя в заливе выловили, вместе с твоим инструктором по легководолазной?
— Мы поспорили — упрямо отвечает гардемарин.