— Чего?!
— Господин капитан второго ранга, разрешите доложить!
— Докладывай… Если есть что докладывать.
— Господин капитан второго ранга, мы с господином мичманом прогуливались по пляжу, но мы ничего не взламывали. Господин мичман посмел нелестно отозваться о школе, сказав, что мы на воде держимся как дерьмо в проруби. Я сказал, что это наглая ложь, и предложил доплыть до Русского, чтобы доказать свои слова. Поэтому мы и поплыли, господин капитан второго ранга!
Капитан второго ранга пробурчал что-то насчет осьминога и клюзов. Потом шваркнул на стол пакет, вытряхнул из него парадный китель.
— А как ты объяснишь вот это? Это в домике нашли. Не твое?
— Никак нет, господин капитан второго ранга! Я гардемарин, мне не полагается парадная форма одежды, господин капитан второго ранга!
Капитан второго ранга побагровел, как украинский бурак.
— Конвой! Конвой, мать вашу!
Хлопнув дверью, в кабинет влетел сначала адъютант, за ним — двое из караульного взвода.
— Вот этого… — капитан хватал воздух ртом как выловленная и брошенная на берег рыба — вот этого поганца на цугундер! На цугундер! На хлеб и воду! Мерзавец, ах какой мерзавец!
— Есть! А ну, пошли! Руки за спину — вперед!
Когда за гардемарином Островским и караульными закрылась дверь — открылась другая дверь, замаскированная под дверцу шкафа — и из нее шагнули два человека. Мичман Тишко, известный залетчик, и второй, среднего роста, почти лысый, крепкий как обкатанный волной голыш.
Борисюк в это время наливал воды из графина, горлышко графина позвякивало об стакан.
— Выдохни, Хохол… — насмешливо проговорил второй, старше по званию и почти лысый — смотри, так и лопнешь.
Капитан Борисюк на хохла не обиделся — такое было прозвище у него еще с учебки. У того, лысого — прозвище было Скат.
— Вот поганец… — пожаловался он, приходя в себя — врет и не краснеет. Какую шпану вы к себе тащите?
— Врет и не краснеет? — переспросил Скат — это хорошо. Очень хорошо. А ты, мичман, что скажешь?
— Салага шпанистый, но дельный — задумчиво сказал Тишко — толк будет. У него как пружина внутри. Чем больше гнешь — тем сильнее потом тебе же по лбу. Гордый.
— А вот это плохо. Гордые подыхают. Твое мнение, мичман — не протабанит?
— Никак нет, господин капитан. Не протабанит.
— То дело. Тебе с ним потом возиться. Пошли. Ах, да…
На стол капитану Борисюку ложится сигара — H.Upmann в отдельной алюминиевой упаковке с вставкой из кедра внутри.
— Рахмат, Хохол. С меня причитается…
Капитан второго ранга Борисюк посмотрел вслед уходящим офицерам амфибийных сил флота. Его в свое время — не взяли.