-- Ну, к своему любовнику!
-- Так, значит, и у нее был любовник?
-- Конечно! -- воскликнул он. -- Именно из-за этого негодяя я и хотел развестись. Именно из-за этого негодяя я и сошелся с ее бывшей школьной подругой. Но вы послушайте, что она сказала, уходя от меня! Она сказала: "Я окончательно убедилась, что ты неисправимый пьяница и поэтому ухожу от тебя!" Уму непостижимо! А мне оставалось всего неделю, чтобы окончательно бросить пить! Я уже пил по пятьдесят граммов в день! Пятьдесят граммов!
-- Вот вам и равенство шансов, -- сказал я, -- вы имели любовницу, и она имела любовника. Что ж тут обижаться!
-- Какое там равенство шансов! -- воскликнул он. -- Мало того, что она ушла сама. Вскоре после этого и любовница покинула меня. А я ведь собирался на ней жениться!
-- А почему она ушла?
-- Думаю, что из гордости, хотя она была кроткая женщина. Но она не забывала, что ее подруга отбила меня у нее. И она, зная, что я собираюсь на ней жениться, думала, что она этим ей отомстит. Но какая месть, когда жена сама ушла от меня.
-- Все к лучшему, -- сказал я, уже жалея его и пытаясь успокоить, -- и хорошо, что вы не женились на своей любовнице. Она явно ненадежный человек.
-- Да! Да! Да! -- радостно согласился он. -- В самом деле все к лучшему! Я еще молодой! И у меня будет настоящая жена!
-- Конечно, -- сказал я, -- но я одного не пойму. Почему ваша жена раньше не ушла к любовнику, а ушла только тогда, когда догадалась, что вы ее сбираетесь бросить?
-- Это кажется логичным, -- ответил он, -- но вы не знали мою жену. Ей, красавице, было так удобней. Быть замужем за известным журналистом и иметь любовника-дельца с большими деньгами. Но когда она догадалась, что, несмотря на все ее ухищрения с водкой, я ее могу бросить, она ушла к нему. Ей никак не хотелось признать себя побежденной. И вот теперь я в полном одиночестве.
Он помолчал, а потом вдруг добавил;
-- Мне так неудобно перед вами, что я занял деревянную кровать. Она очень широкая, но давят пружины. Неуютно. Так что -- не огорчайтесь!
-- Нет, нет, -- поспешил я его успокоить, -- да и как вы можете говорить о таких пустяках после того, что вы мне рассказали. Вы, наверное, все-таки страдали, когда жена от вас ушла?
-- Что вы, -- ответил он, -- совсем наоборот, я страдал пять лет, пока она была рядом, хотя по-своему любил ее: невероятный секстерьер! Но что может быть страшнее власти истерички! Более того, после ухода она еще месяца два мне звонила, чтобы увериться, достаточно ли она меня раздавила. И я всегда говорил с ней меланхолическим голосом, делая вид, что я еле жив от горя. Кстати, она мне сообщила, что ее подруга, бывшая моя любовница, часто бывает у нее в гостях.