«Ого! Когда это тебя так? — Сашка вытащил индпакет, мечом отрубил пару подходящих веток и начал быстро накладывать шину на волчью лапу. — Как это ты еще стоять-то мог? Открытый перелом…»
Вауыгрр скосил на него свои невероятные льдисто-синие глаза:
«Да? То-то я чувствую — в лапе какое-то покалывание… Ты лучше на себя посмотри! — волчья мысль наполнилась тревогой. — На тебе вообще, похоже, живого места нет!»
«Да фиг с ним: раз стою, значит — живой… Ты Тень не видел?»
Волк оглянулся:
«Нет… Вожак! Вожак, ты жив?!!»
«Не дождетесь, — Тень с трудом поднялся, придерживая неестественно вывернутую руку. — Еще такую нечисть не придумали, чтобы против ГПУ устояла…»
…Вертолет за ними прибыл через сорок минут. Сашка считал, что это достаточно быстро, но Тень, которого к тому времени уже перевязали и накачали всеми имевшимися обезболивающими и тонизирующими препаратами, устроил экипажу летунов истинно генеральский разнос, после которого оба пилота могли только икать. Дальше были Владикавказ, пересадка в самолет и две недели в каком-то санатории, скрытом от посторонних глаз в дремучих вологодских лесах.
После санатория Сашку и Вауыгрра вызвал к себе Капитан. Одних, без Тени. Генерал-майор Серебрянский остался в санатории еще на некоторое время, вплоть до полного восстановления сил…
— …Проходи, лейтенант, проходи, — Капитан был сама любезность. — Присаживайся и рассказывай: что у вас там, в горах Кавказа, получилось? Чай, кофе, коньяк?
От чая Сашка на всякий случай отказался и довольно сжато начал рассказывать ему о схватке с вампалом. Он не слишком хорошо понимал, зачем все это рассказывал: все, что он знал и помнил, было изложено в отчете, но если начальство желает…
— Та-та-та… — неожиданно перебил генерал-полковник, чью фамилию Сашке так и не удосужились сообщить. — Это я все читал — грамоте обучен. Я просил о другом рассказать.
— О чем, товарищ генерал-полковник?
Капитан внимательно посмотрел на сидящего перед ним человека, потом удостоил столь же внимательным взглядом волка:
— А хочу я знать, голуби мои сизокрылые, что вы чувствовали? Как решения принимали, почему именно так решали, а не иначе? Не затруднит удовлетворить старческое любопытство?
«Тоже мне, нашелся старик…»
«Нет, брат, он и в самом деле очень давно живет. Я же чувствую…»
«Вас не затруднит оставить на потом обсуждение моего возраста и перейти к ответам на заданные вопросы?..»
— …Значит, бояться просто не успевал? — Капитан хмыкнул и вдруг как-то очень смешно скривился. — Вот ведь, смена какая выросла! Мы-то, сирые да убогие, иной раз так пужались, что аж живот послабляло. А вы, стало быть, ничего да никого не боитесь… Не успеваете, а?