– Допустим, темная удача – камень. А вот – человек. Средний, обычный. Жизнь его пообломала, высушила детскую влюбленность в мир и веру в свои силы. Стукни его настоящей бедой – сломается, рассыплется в труху. Таковы жители хвостовых вагонов. Ничего не помнят и не желают помнить. Жить, не отвечая даже за самого себя, просто.
Саня отобрал у отца сломанную палочку. Бережно положил ее на стол, словно и правда имел дело с больным, слабым человеком. Король хохотнул, опять шевельнул пальцами, вышло у него ничуть не хуже, чем у настоящего фокусника. Теперь между большим и указательным блеснул тонкий прочный гвоздь.
– Другой человек. Крепкий, как ему мнится. Удары его, однако же, меняют не меньше, чем сухую палку. Гнут. – Король поманил сына пальцем и виновато шепнул в самое ухо: – Таков в некотором отношении наш дед Корней. Человек замечательный, но лестью его пронять легко. Да и на звания-похвалы отзывается, гнется. Однако же есть у него стержень.
– Деда запросто не согнуть, – вступился Саня за Корнея, укладывая гвоздь возле палочки.
Король кивнул, не пытаясь спорить. В третий раз раскрыл ладонь. На ней лежала упругая черная масса, названия которой Саня не знал. Зато сейчас он сам и без слов понял, что таким веществом отец отмечает совсем иных людей. Сколько ни бей камнем – пружинит масса и возвращает себе прежнюю форму. Зато в руку держащего камень отдает силу удара, словно мстит за грубость.
– Это мы с тобой. Еще не маги удачи, но изменить нас трудно. Упрямые мы, Саня. И сами решаем, что в жизни хорошо и что дурно. В удачу же не верим, ударов ее не страшимся. Пусть себе трудится, таков ее удел. Главное – не поддаваться. Не терять себя.
– А кто же маги? – окончательно запутался Саня, отбирая темный кусочек упругого вещества и укладывая в рядок, после гвоздя.
Трудно представить себе, что именно может продолжить ряд на столе. Даже, пожалуй, невозможно.
– Чем плох последний вариант? Упругая штуковина.
– Маги не только остаются собой, они меняют окружающее, – назидательно молвил отец. – Эта штуковина, как мне помнится, называется каучуковой смолой. В нее добавлена сажа, оттого она и черна. Но для нас сейчас это неважно. Смола хороша. Но есть кое-что поинтереснее. Сейчас припомню, как оно заклинается. Я же знал…
Король снова стукнул себя кулаком по лбу, смешно сморщился и зашипел – перестарался, выбивая память. Хмыкнул, шепнул неразборчиво пару слов. Теперь на руке лежала упругая стальная пластинка, усиленная незнакомым Сане заклинанием.
– Ударь ее камнем, – велел отец, укрепив пластину вертикально в малой щелке досок. – Мама нам здорово ввалит за царапину на столе, но вопрос-то важный. Так что бей, не сомневайся.