– Добрый вечер, сударь Фридрих-старший.
Рыжие усы ректора пришли в смешное частое движение, словно он принюхивался. Зеленовато-голубые глаза возмущенно сощурились. Крепкая рука поправила камзол, сделала короткий жест, создавая туманное кресло, и покойный маг в нем устроился.
– Пугаться, кричать и охать что, не будешь? – с интересом уточнил он.
– А надо? – задумался Саня, с восторгом наблюдая, как меняется призрак. Кожа приобретает здоровый тон загара, сияние белков глаз гаснет.
– Занятный ты человек, – признал ректор. – Я же не просто явился из темноты. Я был в новом обличье, и этим видом намерен напугать первокурсников колледжа на Новый год. Такова традиция. Понимаешь?
– Эдак вы никого не напугаете, – усомнился Саня, внимательнее изучая наряд ректора. – Даже девчонок, если они не особо робкие.
– Беда, – вроде бы расстроился старый фон Гесс, хотя в его глазах светился озорной огонек. – И как же, по-твоему, надо нарядиться, чтобы было страшно?
Саня отнес в коридор веник, совок, ведро и тряпки. Вернулся, испросил у ректора разрешения сесть на стул в чужой комнате и задумался. После этого изложил старую страшилку путейских детей про утопшего обходчика. Обсудили – сошлись на том, что являться среди зимы в водорослях и тине неактуально. Саня поднатужился и припомнил ночного бродильщика. Несолидно… И тогда, просияв, мальчик предложил вниманию Фредди любимую дедову байку про адского машиниста. Призрак вдохновился.
– Технологично, оригинально и неожиданно, – похвалил он. – Пойду потренируюсь. Скажи Фредди-младшей, что я заглядывал. Что дело, возможно, уладится странным способом, – это мое предсказание. Запомнил?
– Дословно.
– Молодец. – Ректор подмигнул, поманил пальцем ближе и шепнул в самое ухо: – Только ты меня не подводи. Ори в Новый год вместе со всеми, а то традиция по твоей нелепой смелости враз накроется!
Саня кивнул, но рядом уже никого не было. Призрак сгинул так же мгновенно и неприметно, как и возник.
– И не спросил я у него, можно ли вымыть полы в комнате тети Фредди, – пожаловался сам себе Саня. – Хорошенькое дело! Не отчищу грязь – мама уши надерет. Отчищу – Фредди…
Он заранее потер уши и пошел по коридору к последней неизученной жилой комнате. Она оказалась маленькой и неуютной. На столе во множестве валялись деловые бумаги, частью сложенные в стопы и даже подшитые в плотные корочки, а частью – мятые, брошенные в спешке общей пухлой горой. Кровать была застелена небрежно: просто накрыта тяжелым покрывалом. На полу имелись следы от подкованных сапожек. Саня заподозрил, что уборкой Фредерика себя утруждала не чаще одного раза в сезон. И то чудо, ведь она одна управляется в столь огромном доме, сама и деньги добывает, и мастерской занимается, и с заказчиками общается, и с соседями воюет.