Если бы Марина или Алеша посоветовали все же закрасить парту, я бы не подумал всерьез противиться. Так для меня было бы куда спокойней. Но они отговаривать не стали. А Марина даже огоньку подбросила:
— Значит, не трусишь?
Как было тут отступать! И я твердо, ни секунды больше не раздумывая, распорядился:
— Котькину половину покрасим. Он тоже не виноват. А Грекину оставим как есть.
Так и сделали. Левую половину, где сидит Котька, Алеша чисто выскреб, и в следующую минуту она сияла, как голубое небо. На правую же половину смотреть было противно.
Екнуло у меня в последнюю минуту сердце, словно в предчувствии беды.
— Ладно, докрашиваем последнюю — и домой…
На улице по-прежнему нес мелкий, колючий снег, ветер то струил снежные ручейки поперек улицы, то гнал на нас, и, кажется, стало еще холодней. Короче, погода — не первый сорт. А нам эта скверная погода нипочем. Такое вдруг нашло настроение — громко петь хотелось, весь белый свет обнять хотелось.
А сильнее всех, конечно, я радовался. Еще вчера ругал себя, страдал, сомневался, сереньким и безвольным человеком считал. А сегодня — смотри-ка! Задумал и сделал! Значит, гожусь на что-то! И Алеша, словно подслушав мои мысли, подтвердил:
— Борь, а ты парень — ого-го! Не сердись: шестеркой тебя обозвал. А ты — ого-го!
А Марина вдруг подхватила меня под руку и засмеялась:
— Не так, Леня. Не «ого-го», а «иго-го». И не парень, а конь на звонких копытах! Ты просто молодец, Борька! Вот уж не думала!
И еще до колик в животе веселило нас то, как утерли нос Греке. Вот глаза-то вытаращит!
Про «Клуб настоящих парней» я Алеше не рассказывал. А тут не утерпел. Сейчас вся эта история с клубом и клятвой, скрепленной сливочным коктейлем, казалась мне глупой и смешной.
— И главный в этом знаменитом клубе, — со смехом объяснил я, — конечно, сам Грека. Он — директор и педагог. Парты — это первое занятие. Тема занятия — выработка смелости и нахальства. Затем педагог обещает провести второе занятие, третье и так далее. До тех пор, пока не пройдем полный курс хулиганских наук. Сегодня его светлую голову посетили какие-то новые идеи. Приказано явиться к 18.00… Нет, хватит! Я слагаю с себя почетный титул члена этого непревзойденного клуба. Так сегодня и скажу.
— Правда? Так и скажешь? — Марина даже забежала вперед, заглянула мне в лицо.
Я понял, что она ждет ответа не шутовского, а честного и серьезного. Подумал я, представил себе этот будущий нелегкий разговор у Греки и вздохнул:
— Что ж, придется. Скажу. А то вдруг заставит стекла в окнах бить или в чужой подвал залезть. Или, например, шины у «Жигулей» прокалывать.