В тот день так ничего и не сказал им. Просто информировал, что раненый «противник» до сих пор вынужден отсиживаться дома и никаких новых злодейских дел пока не замышляет.
А на другое утро мы и думать забыли про Греку. Я сидел у Алеши (играли в шахматы), когда зазвонил телефон. Алеша взял трубку, послушал и произнес всего лишь два слова:
— Идем. Сейчас.
— Куда это? — Мне жалко было прерывать партию: еще три-четыре хода, и сопернику неминуемо грозил «мат».
— Марина зовет.
— Может, доиграем?
— Что-то стряслось у нее. Сказала, чтобы немедленно спускались.
Если немедленно, то какой разговор! Фигуры на доске я, на всякий случай, смешивать не стал. Не мог же я ведать, на пороге каких событий мы все стоим.
К Марине стучать не пришлось. Дверь была приоткрыта — хозяйка поджидала нас.
— Случилось что? — с тревогой спросил Алеша.
Марина проводила нас к себе, велела сесть на диван-кровать, а сама, в синих брюках, в цветастой кофточке с открытыми по локоть руками, стояла посреди комнаты, словно манекенщица, когда новые моды по телевизору показывают. Я с любопытством ждал, что будет дальше.
— Мы члены какого клуба? — спросила она и вприщурку посмотрела на меня, на Алешу.
— Веселых и добрых, — сказал Алеша.
— Веселых и щедрых, — поправил я. — Лучше как-то звучит.
— А я предлагаю добавить: «И настойчивых». Ты, Леня, говорил, что щиты для катка достать невозможно. А я утверждаю: че-пу-ха! Только что звонила Наташа — дочка моего дяди. Помните, магнитофон хотела у него просить?.. Так вот, Наташа сказала, что вчера — слышишь, вчера! — им привезли щиты, вчера же их установили во дворе, а сейчас, в эту минуту, заливают каток.
Алеша произнес, глядя в пол:
— Ты так говоришь, будто щиты у меня в подвале сложены и мне жалко их отдать. Я же точно знаю: ребята ходили в жэк, и там сказали: щитов нет и не будет.
— Ленечка, — Марина положила руку ему на плечо, видно, поняла, что Алеша обиделся, — вот я и предлагаю в название клуба добавить слово «настойчивых». Ребятам не дали, а мы должны добиться.
Я вспомнил о прерванной шахматной партии.
— Марина, этот Наташин каток — не в другом городе?
— Нет, Боречка, не в другом. В нашем городе.
— Тогда, наверное, в другом районе. Ты долго тогда ездила…
— Но какое это имеет значение?
— Другой район, другой жэк, другой управдом…
— Что ж, я не против, — сказал Алеша. — Можем сходить. До жэка — не сто километров.
«Эх, — подумал я, — было бы у него выигрышное положение, не то бы сейчас сказал… Хотя вряд ли, разве устоять ему против Марины?»
Честно говоря, у меня не было охоты тащиться куда-то в жэк. Тем более, ребятам однажды уже отказали.