— Мам, я побежал! Давай письмо, брошу по дороге в ящик…
У Марины — там же был и Алеша — я пробыл полтора часа. Снова и снова продумывали план действий. К половине одиннадцатого твердо и окончательно обо всем договорились. На прощание Алеша потискал мою руку, сказал в дверях:
— Не робей, Борей!
— За меня не волнуйтесь. Сами, глядите, не провороньте. А то заснете…
Тогда, под Новый год, Грека с Котькой меня поджидали, теперь к месту сбора первым пришел я. Видно, все-таки рановато явился.
На улице было пустынно, во многих окнах свет уже не горел. Темным квадратом затаилось и окно Греки. Может быть, на кухне сидит? Я обошел дом, отыскал со двора на третьем этаже окно их кухни. И там черная темнота. Странно…
Тонко посвистывал ветер. Наверное, голые, обледенелые ветви создают этот звук. Днем его не слышно или просто не замечаешь, а сейчас, в тишине, во мраке, когда стоишь один, ветер посвистывает отчетливо, словно зверь вдали завывает. Я поднял воротник пальто, вернулся на улицу…
А если он спит? И думать забыл о своем вредительстве? Ночь ведь. Кому охота в такое время бродить по улицам? Я представил свою мягкую, удобную кровать, как лежу под теплым одеялом, рядом, на тумбочке, — зеленый колпачок лампы, только руку протянуть, нажать кнопку. Тут же — второй том фантастических повестей Беляева. Мама еще не стала бы требовать гасить лампу. Каникулы же…
А что, если наплевать на этого дурацкого Греку, на все его глупые затеи и пойти домой? Хорошо бы… Но нет, нельзя: ведь Алеша с Мариной приготовились, ждут. И позвонить им, чтобы ложились спать, тоже никак нельзя. Вот если бы наверняка знать, что Грека — дома и сны видит, лежа на своем диване… А может быть, за Котькой пошел? Долго что-то ходит. Сейчас уже, конечно, больше одиннадцати. Ох, сколько ждать еще?..
Я подумывал, не подняться ли на третий этаж, к двери Грекиной квартиры. Вдруг повезет: Грека храпит во сне, и я через дверь услышу его храп… Однако принять какое-либо решение не успел — в голубоватом свете ламп, развешанных по середине улицы, увидел приближающуюся фигурку человека. Шел он быстро, и я узнал предводителя «Клуба настоящих парней». Но почему один? А Котька?
— Что, не отпустили? — спросил я.
— Слюнявчик! Под охраной мамочки с папочкой! — Грека зло сплюнул. — Днем согласился, обещал пойти, а тут — за порог не ступил. «Спать пора», «Что скажу маме?» Таскался к нему, как дурак!
— По телефону надо было позвонить. Ведь знаешь его номер.
— Морду надо было ему набить! — Грека выставил левую руку в толстой, как боксерская перчатка, рукавице и несколько раз коротко ткнул слабый стволик деревца. — Вот так ему, так! По морде! — свирепо выдохнул Грека и провел длинную серию ударов правой и левой. Мощная серия! С веток задрожавшего дерева посыпалась ледяная изморозь. Я представил на миг: если бы это и в самом деле был Котька? Ух! Трупом свалился бы после такой серии. Мне стало не по себе.