— Вон отсюда, быстро! — приказал Шардт. — Оплатите свои счета и бегом в казарму! Розин и я решим, какие последствия будет иметь для вас это происшествие.
Гвардейцы удалились, поджав хвосты, как побитые псы. Но прежде чем окончательно скрыться, Глор бросил на Александра злобный взгляд.
— С каких это пор тебя стали замечать в плохих компаниях, Александр? — спросил Шардт.
Александр, несмотря на боль, выдавил из себя улыбку.
— Конечно, с тех пор, как я начал работать на «Мессаджеро». — В мусорном баке раздалось шуршание. — Как видишь, теперь мне приходится иметь дело с крысами, четвероногими и двуногими. Жаль только, что несколько крыс напялили на себя форму швейцарской гвардии. После майских событий я думал, что наши ряды наконец-то вычистили.
— Нам нужно было быстро восполнить пробелы, и мы взяли всех, кого смогли найти. К сожалению, пришлось набирать рекрутов, которых в свое время мы строго отсеивали. Этого Глора произвели в фельдфебели лишь за то, что он поймал на площади карманника, и, как видишь, факт говорит сам за себя. Но если бы ты знал, как ведут себя бывшие гвардейцы по окончании рабочего времени, то понял бы, что нынешняя гвардия не идет ни в какое сравнение с той, в которой были предатели.
— Может быть, Вернер, а может, и нет.
Шардт пристально посмотрел на Александра.
— Ты знаешь что-то, чего не знаю я?
— Вполне вероятно. Но здесь неуютно, а внутри слишком много швейцарцев. Кстати, как ты додумался сыграть роль моего ангела-хранителя?
— Признаться, я тебя вообще не заметил. Я лишь увидел, как сначала Глор, а потом и его приятели вышли во двор. Я знал, что некоторые ходят туда в туалет, и это, судя по запаху, так и есть, но когда они не вернулись, я призадумался. Ты же знаешь, что хороший начальник всегда ведет себя так же, как и на службе.
Александр в ответ кивнул.
— Я уже достаточно наслушался разговоров здесь. Я хотел бы расплатиться, немного умыться и с удовольствием угостить тебя в благодарность бокалом вина… но в заведении, где мы могли бы спокойно поговорить.
Шардт, чуть помедлив, предложил:
— Тогда пойдем лучше в «Каверну». С тех пор как появилось «Фаме да Люпи», там нет ни души. Это значит, что лавочка закроется только после того, как продадут запасы вина.
— Звучит весьма привлекательно.
Спустя пятнадцать минут они уже сидели в «Каверне», где, кроме прожженного пьяницы за стойкой, никого из посетителей не было. Они взяли бутылочку «Виллетри», пошли за дальний столик и поговорили немного о былых временах. Боль в почках у Александра немного прошла, напряжение заметно спало. Даже Вернер Шардт расслабился, что для Аскета было большой редкостью. Он даже иногда улыбался, вспоминая о совместной с Александром службе.