— Я тебе за что плачу? — нарочито растягивая слова, спросил Руслан. — За то, что тебе все время «не удается»? Или ты в моем лице нашел одновременно кормушку и доброго лоха? По твоей милости парни три дня в КПЗ парились, я перед Севером как обгадившийся выгляжу… Ты сколько у меня бабок за эти годы сожрал? А много ли за них работал? Единственный раз требовалось подсуетиться, и то жопу свою от стула оторвать не можешь!
— Делаю, что могу, — мрачно отозвался Заозерный, — и так работаю на грани фола… С другой стороны тоже не дураки сидят: одна ошибка — и амба! Не так уж сложно меня вычислить…
— Что, очко заиграло? — презрительно скривился Руслан. — Я куда больше твоего рискую и не ною. Ты за это деньги получаешь — не забывай. Которые, кстати, не отрабатываешь…
— Откуда я мог про облаву знать? — оправдывался Заозерный. — Мартынов этот сам мне потом признался, что все спонтанно вышло. Ты его этой кассетой спровоцировал. Он решил, что ты его от дела отвлечь хочешь, вот и поторопился… Обошлось ведь?
— «Обошлось», — передразнил его Руслан, — наше счастье, что Север опоздал с этой кассетой. Кто мог подумать, что этот майор такой прыткий. А уж то, что они тайник не нашли, — так просто чудо господне. Был бы там сыскарь из угро… ОМОН и «полиция нравов» — службы специфичные, это нас и спасло… Сидел в этой норе, как крыса! — ударил он кулаком по столу и сам устыдился: — Черт, совсем нервы расшатались… После этой «гастроли» — на Кипр. На месяц, не меньше…
— Сейчас уезжать надо, — в который раз за эти дни сказал ему капитан, — обложили нас! Со всех сторон обложили! Неужели сам не видишь? Одно дело, когда втихаря. Приехали — сделали дело — уехали… А так разве работают? Уезжать надо, Руслан. Кожей чую: не кончится это добром! Ну что ты упрямишься? Ведь сколько уже «бабла» подняли — куда тебе еще? Всех денег не заработаешь. Не жадничай…
— Я не жадничаю, — отвернулся Руслан, — не в деньгах дело… Северу помочь надо…
— Что, кроме нас, и некому? — не поверил Заозерный. — На нас что, свет клином сошелся? Найдут, кому тему дать…
Руслан промолчал. Он не мог и не хотел говорить капитану, что дело не в деньгах и даже не в помощи Северу. Дело было в нем… И в Тане. После того случая в сауне она избегала его, отказывалась от встреч и не желала говорить даже по телефону. Удивленному таким поворотом в отношениях Северу Руслан наплел что-то про нервный стресс, полученный во время милицейской облавы (он понял, что Таня ничего не рассказала вору о случившемся той ночью). Север сам настаивал на окончании «гастроли», ссылаясь на излишний риск, которому не хотел подвергать нужных ему людей.