Алтея осеклась, проведя дрожащей рукой по волосам. В тот момент она не знала, что было сильнее — ее смущение или гнев.
— Теперь я хочу, чтобы ты ушел, — спокойно произнесла она.
— Сядь.
Видя, что она не подчинилась, Кольт подошел к ней и, надавив на плечо, усадил на стул. Она дрожала, и тот факт, что он сыграл свою роль, чтобы заставить ее так себя чувствовать, вызвал у него ощущение, что он разбил нечто хрупкое и драгоценное.
— Прости меня. Для меня это рекорд — дважды извиниться перед одним человеком за один день. — Он хотел было погладить ее по голове, но остановил себя. — Не хочешь воды?
— Нет. Я хочу только, чтобы ты ушел.
— Но я не могу этого сделать. — Кольт опустился на скамеечку для ног напротив нее, чтобы видеть ее лицо. — Алтея…
Она откинулась назад и закрыла глаза. Она чувствовала себя так, будто взбежала на вершину горы и спрыгнула вниз.
— Белладонна, я не в настроении рассказывать тебе о своей жизни, так что не стоит зря терять время. Ты знаешь, где выход.
— Это подождет. — Он воспользовался моментом и взял ее за руку. Теперь она успокоилась, но была холодна как лед. — Давай поговорим о чем-нибудь другом. У нас здесь совершенно две не связанные друг с другом проблемы. Найти Лиз — задача номер один. Она невинна, она жертва, и ей необходима помощь. Я мог бы сам отыскать ее, но на это понадобится слишком много времени. А каждый лишний день… Да что уж там, прошло слишком много таких дней. Мне нужна твоя помощь, потому что ты можешь использовать обходные маневры, на которые у меня уйдет в два раза больше времени. И потому что я верю, что ты все сделаешь для того, чтобы вернуть ее домой.
— Хорошо. — Глаза Алтеи оставались закрытыми, она страстно желала, чтобы напряжение отпустило ее. — Мы найдем ее. Если не завтра, то послезавтра, но мы обязательно ее найдем,
— Вторая проблема. — Он взглянул на их руки, наблюдая за тем, как секундная стрелка на ее часах отмеряет время. — Я думаю… и поскольку это новая область для меня, мне хотелось бы уточнить, сказав, что это всего лишь мнение…
— Найтшейд. — Она открыла глаза, и теперь в них появился легкий намек на улыбку. — Готова поклясться, что ты говоришь как настоящий юрист.
Кольт поежился.
— Не думаю, что стоит оскорблять человека, который вот-вот скажет, что любит тебя.
Ее словно током ударило. Он был готов поспорить на свою ферму, что, вытащи он пистолет, она и глазом бы не моргнула. Но стоило ему упомянуть про любовь, и Алтея едва со стула не свалилась.
— Не стоит так паниковать, — продолжал Кольт, пока она пыталась обрести дар речи. — Я всего лишь сказал, что «я думаю». Это оставляет нам безопасную территорию, на которой мы можем сотрудничать.