Прерывисто вздохнув, Мэган посмотрела, какая запись находится напротив имени Гарри Планкетта — спортивный зал. Хм, этого и следовало ожидать. А время посещения какое? С четырнадцати до пятнадцати тридцати. Тоже как обычно…
Мэган механически взглянула на наручные часы — половина десятого. Еще долго ждать.
Ждать?
Она нахмурилась. Собственно, чего ей ждать? Возможности отправиться к спортивному залу, чтобы хоть одним глазком взглянуть на ослепительного Гарри Планкетта? Не лучше ли выбросить из головы постороннюю чушь и заняться делами, которых, как всегда, невпроворот!
Мелодичный сигнал внутренней связи прервал размышления Мэган.
— Да? — сказала она, нажав на кнопку.
— Тут звонит Фред, из санатория, — сообщил Майкл Майерс. — Спрашивает, можешь ли ты с ним поговорить.
— Разумеется. С папой я беседую всегда и при любых обстоятельствах, вам ли этого не знать, мистер Майерс!
— Я-то знаю, — позвучало в ответ. — Это Фред спрашивает. Соединяю…
В динамике что-то щелкнуло, затем раздался голос Фреда Стэмма:
— Мэган? Слышишь меня, девочка?
— Очень хорошо слышу, папа. Почему ты звонишь не по сотовой связи? Что-то случилось?
— Не беспокойся, все в порядке. Просто куда-то сунул свой мобильник и не могу найти. А у Полли просить совестно…
— У какой Полли? — недоуменно нахмурилась Мэган.
— У нашей красавицы медсестры. Конечно, она позволила бы мне воспользоваться ее мобильником, но я сам не хочу этого делать. Если каждый пациент пансионата станет просить о подобном одолжении, это ни к чему хорошему не приведет. Правда, моя сладенькая? — добавил Фред игривым тоном.
Мэган удивилась еще больше: отец никогда не называл ее так, да и интонации его казались более чем странными.
— Ты… разговариваешь со мной или с кем-то еще? — с некоторой заминкой спросила она.
— И с тобой, и с нашим солнышком, — добродушно ответил Фред.
— С солнышком? — машинально переспросила Мэган.
— Тебя удивляет, что я так говорю? — в свою очередь спросил Фред. И не успела Мэган отреагировать на это, как он продолжил: — Это потому что ты не находишься сейчас рядом с Полли и не видишь, как она хороша. Поверь, красота Полли ослепляет, поэтому я и называю ее солнышком.
— Понятно… — протянула Мэган, не найдя ничего лучше. Сегодня отец, чем дальше, тем больше удивлял ее.
Повисла небольшая пауза, во время которой Мэган раздумывала над тем, что бы такое сказать. Наконец решила, как обычно, спросить о здоровье, однако, уже открыв рот для фразы «Ну, а как ты себя чувствуешь?», вдруг поняла, что отец ее не слушает. Из динамика донесся приглушенный расстоянием мелодичный женский смех, затем та, кому он принадлежал, что-то сказала.