В четыре часа Ники проснулся и разбудил меня. Мы по очереди приняли душ, и я достала чистые вещи из чемоданов. Для Ники — льняные шорты и полосатую голубую рубашку. Мне было больно видеть, какой он худенький. Я крепко обняла сына. Как бы мне ни было тяжело, я останусь на вилле «Мармара» как можно дольше ради здоровья Ники.
Он отпрянул от меня:
— Почему ты улыбаешься?
— Представила тебя толстеньким, как сосиска. Вот с такими щеками! — Я оттянула свои щеки в стороны, и Ники расхохотался.
— Вот так, мам, так! — Он сам начал строить смешные рожицы.
— Именно так. Я хочу, чтобы ты стал вот таким. Ты должен обязательно есть эту шикарную еду. Я-то уж точно буду.
— Она такая забавная.
— Нет, это еда, которую ел твой папа, когда жил здесь. Поэтому он был такой высокий и красивый.
Это убедило Ники.
— Это был папин дом? Он здесь жил?
— Да. Я же тебе говорила, когда мы приехали. Ты хочешь спуститься и посмотреть сад? Папа говорил, что там очень красиво.
Мне было жаль, что Алексис так мало рассказывал о. своем детстве, и я не могла описать его Ники. Сын плохо помнил своего отца. Мы так мало жили вместе, что я не могла воссоздать в его памяти портрет человека, которого так любила.
Внизу было очень тихо, все еще отдыхали. Я не знала, где будет накрыт чай, и раздумывала, в какую сторону пойти. Из прохладного полумрака галереи бесшумно выскользнула Дидо, подошла ко мне и жестом спросила, может ли она помочь.
Я несколько раз повторила слово «сад». Наконец она, видимо, поняла, улыбнулась и потянула Ники за руку. Мы прошли под галереей, через колоннаду. Я стала благодарить ее, а она, поклонившись, так же тихо удалилась.
Ники сбежал по ступенькам к удивительно зеленому газону. Высокие деревья обрамляли белоснежную виллу, отделяя ее от сада. Посреди травы мы обнаружили тропинку, по краям которой росла клубника. Впереди возвышалась стена из кипарисов. Мне показалось, что сад здесь заканчивается. Но между деревьями мы неожиданно обнаружили просвет. Ники подбежал ко мне и взял за руку. Он боялся идти первым.
Перед нами открылась еще одна небольшая часть сада. С двух сторон она была окружена старой стеной, с третьей кипарисы отделяли ее от газона и клубники. С четвертой стороны открывалось море.
Меня поразила удивительная красота этого места. Здесь было прохладно и тенисто, но сад горел и переливался разными цветами: белые и розовые олеандры, алые гибискусы и пурпурные тюльпаны.
Солнечные лучи играли в брызгах фонтана. Железная скамья, окрашенная в белый цвет, стояла неподалеку, рядом со статуей молодой девушки. Худенькая и грациозная, распущенные волосы волнами спускаются по плечам, складки одежды будто бы развеваются на ветру. Она словно олицетворяла саму юность. Взгляд был устремлен в открытое море.