– Ты не заслуживаешь такой чудесной женщины, как я.
– Пожалуй. Мэрилин!
– Да, мой мальчик?
– Что у меня с лицом?
Она достала пудреницу и дала мне посмотреться в зеркало.
Я чуть не помер.
– Да ладно тебе, ничего страшного.
– А по-моему, очень даже страшно.
– Они просто так перебинтовали. Там даже шрама не останется.
– Зуб тоже выбили?
– Два.
– Как это я не заметил? – Я пощупал языком дырки.
– Тебе очень много лекарств дают. – Она погладила сумочку. – И мне немножко перепало.
Пришла Руби.
– Извини, я раньше не могла. Там в галерее сумасшедший дом. Но мы успеем, ты не волнуйся.
– Что успеете?
– У вас сегодня открытие выставки, – сказала Мэрилин.
– Открытие? А чьей?
– Элисон.
Я вздохнул:
– Вот черт.
– Она тебе привет передавала, – сказала Руби. – Обещала завтра заехать.
– Скажи, чтобы не приезжала. Я никого видеть не хочу. Черт!
– Все будет нормально. Мы контролируем ситуацию.
– Я подниму тебе зарплату. И Нэту тоже.
– Проси медицинскую страховку, – сказала Мэрилин.
– Она у них и так есть.
– Тогда проси, чтобы вам оплачивали деловые поездки.
– Вообще-то, – вспомнила Руби, – нам бы новый холодильничек не помешал. Старый очень шумит.
– С каких это пор?
– Да уже несколько недель.
– А я и не заметил.
Руби пожала плечами. Без слов было ясно, что она имела в виду. Конечно, я не заметил. Меня ж там не было.
– Валяй, – разрешил я. – Покупай, что нужно. И позвони мне, когда все разойдутся.
Она ушла.
– Надеюсь, они справятся, – сказал я Мэрилин.
– Справятся, конечно. По-моему, за время твоего отсутствия стало окончательно ясно, что ты там не нужен.
Сочетание тяжелого сотрясения мозга и лекарств, которыми тебя пичкают, пока глаза на лоб не вылезут, не очень способствует адекватной оценке временных промежутков.
На третье (кажется, на третье) утро я проснулся и обнаружил, что Мэрилин, которая сидела в кресле и читала журнал, превратилась в Саманту.
Я даже как-то обиделся на такую дурацкую шутку подсознания.
– Ну сколько можно, – сказал я.
Саманта-Мэрилин подняла голову, отложила журнал и подошла к кровати.
– Привет, – сказала она.
Рука у нее была такая теплая, что я как-то сразу замерз. И начал трястись.
– Ты как?
– Да сколько ж можно-то?
– Я сейчас медсестру позову.
– Правильно, Мэрилин. Давай зови медсестру.
Я думал, у сестры тоже будет лицо Саманты. Но нет, она была негритянка.
– Очень смешно, – сказал я.
– О чем это он? – спросила Саманта-Мэрилин.
– Бог его знает.
И тут вошла Мэрилин собственной персоной с двумя стаканчиками кофе из автомата в руках. Медсестра как раз мерила мне давление.
– Что происходит? – спросила Мэрилин.