Идентификационный номер продавца был pps2764, и жил этот продавец в Нью-Йорке, штат Нью-Йорк. В фотогалерее каждый мог насладиться пятью полноценными репродукциями и большим количеством фрагментов.
«Пять рисунков известного художника ВИКТОРА КРЕЙКА. Рисунки связаны единой композицией».
Тут прилагалась увеличенная копия, демонстрирующая, как соединяются листы.
«Сумеречные работы Виктора Крейка располагаются где-то посредине между экспрессионизмом и абстракционизмом, однако это не обычная в наши дни эксплуатация модернизма. Нет, скорее, художник намеренно использует прием бриколажа,[44] соединяя в своем творчестве самые смелые элементы поп-арта и современного фигуративизма[45]».
И эта бредятина продолжалась еще на полстраницы, заканчиваясь такими словами:
«В случае, если вы заинтересовались творчеством Виктора Крейка, могу предложить еще рисунки этого художника».
Больше всего меня обеспокоило не многословие и косноязычие этого псевдо-художественного описания. Больше всего меня обеспокоило, что написал его я. За исключением двух первых и последнего предложений, текст был полностью скопирован из брошюры, которую я подготовил к открытию выставки.
Особенно меня возмутила указанная цена. До сих пор только один покупатель продемонстрировал интерес к этому лоту. До конца аукциона оставалось всего шесть часов, и, похоже, других предложений не предвиделось. 150 долларов.
Правда, любой желающий мог «приобрести лот немедленно» за 500 долларов.
Я решил, что Холлистеру об этом сообщать не стоит. Он расстроится.
– Для начала надо организовать контрольную закупку. На предмет подлинности, – сказал Трег.
– Да, хорошо бы знать, что их не Кристиана рисовала.
– Вот-вот, и я об этом. Хотя вряд ли она до сих пор делает копии. Это как-то уж совсем тупо. Мы ведь ее в тот раз здорово припугнули.
Я ответил, что Кристиана слишком высокого о себе мнения, чтобы опускаться до интернет-аукционов.
Трег заржал.
– Не забывайте, это ведь может быть кто-то другой. Как думаете, есть кто-нибудь, с кем еще нам надо встретиться?
Я чуть не назвал Джоко Стейнбергера. Нет, все-таки это не в его стиле. Он слишком себя любит и жалеет, нет ему дела до других художников. Конечно, на свете найдется масса людей, на меня разобиженных, и многие из них умеют рисовать. Не так хорошо, как Кристиана, но теперь уже ни в чем нельзя быть уверенным.
– Вы правда думаете, есть еще один копиист?
– А вы предполагали, что найдется первый?
Тут я не мог с ним не согласиться.
– Ладно, давайте проверим. Если решим, что рисунки вроде как подлинные, попробуем познакомиться с продавцом поближе. Свяжемся с ним, сделаем вид, что хотим купить еще, и таким способом до него доберемся. А если не получится, проверим его банковские данные. Угрохаем, конечно, уйму времени, но тут уж ничего не попишешь, все равно придется всякие постановления оформлять. – Он помолчал. – Я надеюсь, вы понимаете, какая это удача. Большую часть того, что объявляется в розыск, мы никогда не находим. Бога благодарите, уж не знаю, в какого вы верите, за то, что этот парень оказался таким дебилом.