Он снова сощурился:
– А что Крейк хотел сказать?
– А вы как думаете?
Холлистер пожевал губами:
– Если честно, по-моему, ничего.
На том мы и порешили.
Весь вечер я высматривал в толпе Тони Векслера. Я послал ему приглашение, причем домой, а не в офис. И знал, что он не сможет прийти. Он и не пришел. Да и как бы он пришел, ведь отцу отвесили пинок. А я пнул его, пригласив Тони. Та к что мог и вовсе не приглашать.
Но ведь он так заинтересовался этим художником, он его и открыл, так что я надеялся, что Тони хотя бы позвонит. Напрасно. Было немного обидно. Даже никому не нужный комендант дома, Шонесси, явился, упакованный в пропахшую пылью спортивную куртку. Сначала я решил, что это какой-то художник нарочно вырядился, типа, он бедный рабочий человек. Но тут Шонесси мне помахал, и у меня в голове щелкнуло: грязные очки, громадные кулачищи. Убей меня, не скажу, зачем он приперся и как вообще узнал про выставку. Я сказал об этом Нэту, а тот ответил, что по моей собственной просьбе они разослали приглашение всем, с кем я тогда беседовал. Просто в знак благодарности.
Я опешил:
– Это я так велел?
– Что, ранний склероз? – улыбнулся Нэт.
– Я несколько месяцев прожил в коконе. В любом случае, наверное, я не предполагал, что кто-то из них примет приглашение.
– А он вот принял.
– Да уж.
Мне было жаль Шонесси. Он целый вечер ходил кругами от одной части картины к другой и неуклюже подслушивал чужие разговоры. В конце концов я подошел и поздоровался с ним за руку. Он показал на работы Крейка:
– Ну как, прав я был, а? Не очень-то на других похоже?
– Да, вы были совершенно правы.
– Настоящее искусство я всегда отличу.
– Это точно.
– Мне вот эта особенно нравится. – Он показал на ту часть, где Виктор нарисовал мост. Руби считала, что это мост на Пятьдесят девятой. Мост на глазах превращался в дракона с раздвоенным языком. Из пасти вырывались струйки дыма, и вот уже два следа от реактивных самолетов растворялись над океаном. Океан, в свою очередь, становился пастью огромной рыбы… и так далее. Картинки скрывались одна внутри другой. Всякий раз, как вам удавалось разобрать, что же тут изображено, вы добавляли еще листки – и получалось нечто большее, новая огромная структура.
– Дичь какая, – сказал Шонесси. (Я кивнул.) – И как, продали что-нибудь?
– Пока нет.
– А думаете, удастся продать?
– Надеюсь. – Я оглянулся на Холлистера.
Шонесси облизнулся.
– Вот скажите вы мне, как думаете, смогу и я себе кусок урвать?
Поначалу я решил, что мне делают предложение.
– Кусок урвать?
– Ну да, я… как бы…
– Вы хотели бы приобрести? Я правильно понял?