— Не на то меня преподобный благословил… — недовольно буркнул Сашка. — Как ты не понимаешь, Дим… — В сердцах он чуть было не брякнул «Димка», но вовремя спохватился. Подобной панибратской формы имени Дмитрий ему здесь не доводилось слышать, и бог весть, как это было бы воспринято собеседником. — Как ты не понимаешь, Дмитрий, что суть нынешних событий не в семействе Вельяминовых-Воронцовых, не в тебе или Михаиле Тверском, а в самом устройстве нашего государства кроется. Может быть, в характере нашем национальном… А всякие сволочи вроде Некомата пользуются этим. Кстати… — Тут Сашка вспомнил, что его задача — убрать Некомата, а уж со своими проблемами люди четырнадцатого века справятся как-нибудь сами. — О Некомате. Я Дмитрию Михайловичу Боброку предложил от твоего имени кое-какие меры по розыску и поимке Некомата и его людей. Надеюсь, ты не возражаешь?
— Нет. Еще и добавлю. Все имущество его в моих владениях конфискую, а во владениях моих холопов велю им конфисковать. Людей же Некоматовых всех в железо ковать и слать в Кострому для розыска. Но… — Дмитрий поднял свернутую в рулончик грамоту на уровень Сашкиного лица. — Если б принял ты мое предложение, став великим воеводой, то просто отдал бы сейчас приказ Боброку и разрешения моего не спрашивал.
— Это ты здорово придумал, — проворчал Сашка. — Брат на брата. Классика.
Но князь Дмитрий как будто и не слышал этих слов.
— Так что, Тимофей, какой из вариантов тебе больше по сердцу?
Сашка заерзал на стуле, как будто он внезапно превратился в раскаленную жаровню. И посоветоваться-то не с кем. Был дядька Федор в Костроме, так и тот съехал, опасаясь великокняжеской опалы. И тут его как осенило: «Как это не с кем? А Лобов? Ведь теперь я могу посоветоваться с Лобовым!»
— Дашь денек на размышление?
— Отчего ж не дать? Дам, — охотно согласился Дмитрий. — Но не больше. Времени у нас на раздумья уже нет. Надо новое войско собирать.
На том и закончился разговор двоюродных братьев.
Припоминая тех, с кем можно было бы совет держать по любым, даже самым важным проблемам, Сашка незаслуженно забыл еще одного человека — своего наставника в воинском искусстве Адаша. Остановились они с Адашем в пустующем доме дядьки Федора (от кремлевских апартаментов Сашка отказался), оставленном уехавшими хозяевами под присмотром Самка. Старый казак и пустил путников в дом, с радостью выслушав от них повесть о том, что великокняжеская опала миновала и дядька Федор с семьей уже могут безбоязненно возвращаться в столицу.
О разговоре с великим князем Сашка поведал Адашу самым подробнейшим образом, без каких-либо купюр и изъятий, завершив свой рассказ словами: