ПРИДУМАТЬ.
Маляренко никому не мог доверить это дело. Просто потому, что потом обязательно пришлось бы ОБЪЯСНЯТЬ. Зачем человеку двадцать первого века нужен комплексный набор вещей из века девятнадцатого. И блажью богатенького буратины это ведь не объяснишь.
Иван пригорюнился — помощи ждать было неоткуда. Шабельский сначала пребывал в депрессии, а сейчас активно занимался непонятными с точки зрения ведения бизнеса, делами. Пятаков звонил пару раз и вполне отчётливо дал Ване понять, что у них и своих дел — выше крыши, а других посвящать в свои дела Маляренко и сам не хотел. Вон, даже жившая с ним женщина и понятия не имела, кто он и откуда взялся. На её голову.
«Хорошо, что она такая не любопытная»
«Не любопытная» женщина, чутко уловив настроение мужчины, подскочила с кровати и принялась ластиться, изо всех сил хлопая ресницами. Завершали образ «тупой секретарши» абсолютно пустые глаза и торчавшая изо рта палочка её любимого чупа-чупса.
— А ты найми себе помощников.
«Бля! И ты туда же! Советы давать!»
Иван с трудом задавил в себе раздражение — врачи строго-настрого запретили ему волноваться.
— Где?
— Да вот же!
Женщина опрометью бросилась к столу и принесла пачку аккуратно сложенных бумаг.
— Вот! Смотри…
При всём разнообразии тем, у каждой бумажки, исписанной корявым Ваниным почерком, было нечто общее.
— Вот. Смотри. Они там тебе точно помогут.
Маляренко вчитался в один конспект, потом в другой, в третий и в полный голос яростно выматерился.
«Придурок!»
Так или иначе, где-то больше, где-то меньше, но в каждом листе из этой, самой толстой пачки бумаг, собранной Надеждой, упоминался Политехнический музей, его фонды или научные сотрудники.
Каша, прочно залепившая Ванины мозги, от громогласной матерной тирады раскрошилась и отвалилась — первый шаг лежал на поверхности. Надо было только его увидеть.
— Наденька, — Маляренко выдохнул, перевёл дух и оторвал взгляд от своей писанины, — Наденька. Ты — умница!
Испуганная женщина несмело выглянула из ванной комнаты, куда её занесло Ваниным матом.
— Да? Правда? Только ты меня не бей, ладно?
У Маляренко отвалилась челюсть.
— В смысле? Надя, а тебя что — раньше БИЛИ?!
На следующим утром Ивана ни свет ни заря разбудил телефонный звонок. Звонил Дима и голос у него при этом был очень озабоченный.
— Ваня, привет. Надо встретиться, поговорить. Не по телефону. Лично. Это важно. Собирайся и вылетай сюда. Надю не бери. Всё. Жду.
Наденька на все попытки Ивана сбагрить её на шопинг в Европу отвечала одинокой слезой и дрожащими губами, поэтому пришлось её Ивану взять с собой. В аэропорту областного центра прямо у трапа их встречал хмурый Пятаков и десяток вооружённых квадратных ребят. Все попытки Маляренко завязать разговор Дима игнорировал, жестом дав понять, что говорить будем «там «. В безопасном месте.