— Ты, вахлак, муев! Ты чего творишь, а?
Никаким депрессняком в воплях Шабельского и не пахло — делец орал благим матом, потряхивая Ивана за лацканы пиджака.
— Я ж за тебя так вписался, а ты!
Маляренко, наконец, смог вставить свои пять копеек.
— А я?
Из за чего весь сыр-бор, Маляренко искренне не понимал. Шабельский посмотрел в чистые недоумевающие синие глаза Вани и сплюнул.
«В морду сейчас даст»
— Олег, да что случилось то?
— Цыгана ты убил?
— Фффуххх!
Маляренко с облегчением перевёл дух.
— Я уж думал, случилось что. Ну да, я. А что?
Ванька рухнул на диван и цапнул со стола яблоко. Глядя на беззаботно хрустящего фруктом гостя, друзья остолбенели.
— А милиционера…
— Ну… умн… чав! Ага. И что?
На этом месте разговора до Олега дошло, что перед ним сидит человек из другого времени. Из другого мира. Перед ним — самый натуральный дикарь. Умный, воспитанный, образованный, в меру честный, любящий свою семью… дикарь. И ему перерезать горло человеку — что высморкаться. Не от злобы или садизма, а из простого расчёта. По необходимости.
Чик! И готово.
Шабельский поперхнулся и продолжил на два тона тише.
— Цыгане тамошние своё следствие провели и деревеньку ту, Кашалоты, сожгли. С жителями. Не слышал по радио?
Ни радио, ни телевидением Иван, по совету врачей, не пользовался.
Маляренко окаменел.
— Как сожгли?
— В отместку. Там такой шухер поднялся — будь здоров. Дело на контроле. С войны у нас деревни с жителями не сжигали. А тут ещё, — Дима заглянул в газету, — «зверски замученный милиционер. Орденоносец. Ветеран первой и второй чеченской… отец четверых детей «…
— ДА, БЛЯТЬ, КАКИХ ДЕТЕЙ?! Егерь, Петрович, он?..
Димка помотал головой.
— Нет.
Ваня вспомнил жилистого старикана. Настоящего русского мужика. Крепкого, сильного и ни черта не боявшегося и… спокойно догрыз яблоко.
— Всё понятно. Ещё что-то у вас ко мне?
Мужчины переглянулись. Всё-таки этот Ванька непонятный какой-то. Мутный. Непредсказуемый. То орал благим матом, выясняя судьбу егеря, то, через секунду, сидит как истукан и жрёт яблоко.
Яблоки.
Маляренко взял ещё один фрукт и откусив наливной сочный бочок, решил, что к цыганам он заедет когда тайник будет готов и других дел уже не останется. Список дел у Вани был весьма и весьма скромен.
Сделать тайник.
Съездить в Алма-Ату, издалека посмотреть на родителей.
Отвалить на самолёте домой В будущее.
Всё.
А теперь список дел увеличился ровно на один пункт.
«Ну, суки!»
В башке бесшабашно зазвенело. Маляренко представил себе, что он сделает с виновными в смерти деда и едва не заорал от бушующей в груди смеси восторга, злобы и адреналина.