— Оружие?
Сергей повел подбородком к корме.
— Там лежит.
После короткого осмотра трюма, охранник дал знак своим бойцам и, обернувшись к гостям, широко улыбнулся.
— Милости просим, гости дорогие! Только автомат пока побудет у меня.
Севастополь Сергея просто ошарашил. Вдоль берега защищённой со всех сторон бухты, лежала самая настоящая НАБЕРЕЖНАЯ! Каменная! С аллеей молодых акаций! Добило гостей наличие летнего кафе с маленькими столиками под плетёными зонтиками и шашлычная, прилепившаяся здесь же — на пляже. Встречать гостей высыпало всё население городка. Женщины и дети с любопытством разглядывали незнакомцев, не высказывая никаких опасений — рядом с Сергеем на втором весле надрывался Олег.
А потом закрутилось. Ивана, в гости к которому и приплыл Спиридонов, дома не оказалось, но он по радио сообщил, что через пару дней вернётся, а пока, как заявила ему сногсшибательной красоты блондинка, он, Сергей Спиридонов, может чувствовать себя как дома.
— Мня-а, — Сашка проблеял что-то невнятное, поедая глазами хозяйку, а в особенности, её грудь.
Серый жестом извинился, залепил Сазанову подзатыльник и пошёл следом за провожатым в гостевой дом.
— Васенька, — голос у Ивана был таким приторным и лживым, что старший оперуполномоченный едва не сблевнул, — Васенька, потерпи. Один пальчик остался. И всё. Больше не будем, ладно?
Спиридон этому нифига не поверил, но обмочившийся от страха и боли человек поспешно затряс головой.
— Вот и умница. Андрюша, давай.
«Андрюшей» местный царёк называл того самого квадратного дядю, что когда-то давно сломал руку Ковригину. Кожаный фартук на голом торсе «Андрюши» смотрелся жутко. Бритоголовый палач кивнул, легко вытянул руку пленника и прижал её к наковальне.
— Я быстренько.
Маляренко взял молоток и без затей превратил безымянный палец Васи во второй, после мизинца, кровавый блин. Плоский и тонкий. Вася зашёлся в крике. Воздух в лёгких у него закончился, кричать он больше не мог и только сипел, раскрыв рот в немом вопле.
— Ну, вот и славненько. — Местный хозяин улыбался и рукавом стирал со своего лица капли крови. — А ты боялся.
Когда истязаемый немного пришёл в себя, его палач быстро выяснил следующее: во-первых, никакой Василий не «Алибабаевич «, а вовсе даже Викторович. И, во-вторых, он на самом деле, боец вневедомственной охраны, а никакой не поп.
— Знатно, знатно.
Иван покачивался с носка на пятку, заложив руки за спину, и о чём-то размышлял.
— Вот смотри, — Маляренко схватил Спиридонова за рукав и подтащил его к пленнику, — специально ради тебя приплыл человек. С далллёкого, снежжжного, Севера. Ты, Василь Виктрыч, не боись…