«Сотник» потянул его за рукав.
— Иди–ка сюда… А вы — подождите, посматривайте, — бросил он своим.
За калиткой в кованых, узорных чугунных воротах оказался уютный дворик. Вытертая до блеска брусчатка под ногами, сухой, заполненный жухлой листвой овал фонтана. Слева — деревянная веранда вдоль второго этажа Г–образного здания в стиле николаевского ампира, справа — нечто вроде каретных сараев и флигелей для прислуги. И давящая на уши тишина после уличного шума. Запертые двери, высокие окна, за которыми не наблюдается ни малейшего шевеления. Когда–то, наверное, это была приличная городская усадьба, сейчас, возможно, небольшая торговая или адвокатская контора, владельцы и персонал которой не решились по случаю «событий» приступить к работе.
Но, чтобы поговорить, лучшего места не придумаешь.
Кшиштоф, похоже, здесь бывал не раз. Указал на одну из двух лавок рядом с фонтаном. Массивные чугунные боковины, изрезанные инициалами бог знает скольких поколений брусья сиденьев.
— Присядем. Послушай. Ты пойми, я от души говорю. Ты, конечно, нас поопытнее, постарше, видел, наверное, чего мы не видели, но командир здесь я. И ребята — мои. А ты здесь — чужой. Гость. Согласен? Или вправду уходи, если не нравится, или будь у нас этим… Советником. Хочешь? Победим — внакладе не останешься…
Прямо на вопрос Валерий отвечать не стал. Демонстративно.
— Победим, победим… В чем побеждать собрались? С армией воевать или карманы набить — и в кусты?
Похоже, Кшиштоф, даже затеяв приватный разговор, все же испытывал сильные сомнения. Человек–то перед ним по всем параметрам чужой, и раскрывать ему секреты, доверенные очень серьезными людьми, негоже. А с другой стороны — единственный ведь, похоже, настоящий боец появился в его разношерстной компании парней, ранее известных только тем, что умели пить, не закусывая, неплохо драться на танцплощадках, отсидеть пару месяцев за подобные шалости. Или — трепаться на студенческих сходках о грядущей «свободе», вообще ничем не рискуя. Тот еще контингент.
Сам Кшиштоф на их фоне казался себе суперменом и интеллектуалом. Еще бы — три курса университета и член сборной по регби, взявшей весной Кубок Польши. Он опять достал фляжку. Сверху медленно сыпались последние алые листья с толстого, старого, что очень смешно — «канадского» клена, наверное, помнившего все четыре раздела Польши.
— Выпьешь?
— Чего ж нет. Мне это — слону дробина. А тебе не хватит ли? — Уваров постарался, чтобы слова прозвучали не обидно.
«Сотник» молча махнул рукой, глотнул сам из горлышка, протянул Валерию. Тот поднес к губам фляжку чисто символически, хотя и замерз уже, и согреться было бы не вредно. Но — не время. Если враг пьет — мы ему назло не станем.