— Ну и ученички! — хохотал Камов.
— Да, артиллерийской подготовкой с ними, похоже, никто не занимался, — согласился Сбродов. — Однако сейчас они встанут опять.
Так и вышло. Залегшие цепи красных вновь поднялись, но двигались уже грамотно — перебежками, хоронясь за кустики и бугры.
— Постигай науку, казак! — крикнул Сбродов и вжался в прицел.
Когда цепи подошли совсем близко, выстрелил. Передовые упали, остальные залегли.
— Будут брать не мытьем, так катаньем, — заметил Камов.
— Да, перебежками, — согласился Сбродов и кивнул направо: — Тот фланговый пулеметчик еще молчит и правильно делает. Ему бы начать вовремя, когда пообдерутся метров на сто к нам. Сумеет ли?..
— Может, я сбегаю, ваше высокоблагородие? — вызвался пулеметчик.
— Как атаман прикажет — он у тебя командор.
— Дуй, Хлынов! — кивнул Камов. — И будь там с ним, поправляй, ежели что. Он молодой еще…
Пулеметчик сорвался и взапуски кинулся на левый фланг. Пули зацвыркали над ним рьяно и густо. Пригнувшись, он нырнул в голые кусты боярышника. Немного прополз и опять вскочил. Чередуя падения и рывки, он скрылся из вида.
— Отчаянный он у меня, — похвалил казака Камов.
Красные предприняли очередной бросок — и поплатились за это еще пятью жертвами сбродовского пулемета.
— Сейчас вот, сейчас бы… — выдавил Сбродов. — Вот сейчас поднимутся, и тогда бы с фланга. Добежал ли Хлынов твой?
Как бы в ответ ему поднялись красные, но во фланг им хлестнул жесткий огонь флангового пулемета.
— Молодец Хлынов! — довольно крякнул Камов.
— Добрые казаки у тебя… Иван Герасимович… славные… — выкрикивал Сбродов в перерывах между очередями.
Не ожидая двойного огня, красные начали отползать. Сбродов, выпустив еще пару очередей, дал им возможность спокойно достичь своих позиций.
— Такая вот наука, Иван Герасимович, — поднимаясь, сказал Сбродов. — Орлы твои казаки! Хоть сейчас пойду твоим начальником штаба.
Они рассмеялись и обнялись. Вдали, над красными позициями, протрубил сигнал к отходу.
— Смотри-ка, и у них педагоги есть настоящие, — кивнул Камов в сторону красных.
— Правду ты, видимо, сказал, Иван Герасимович. Военспец у них подвизается, не иначе, — задумался Сбродов и грустно добавил: — Что же нас разделило-то в конце-концов?