Все-таки сильно подморозило. Рита и Макс вынуждены были нырнуть в ближайшую кафешку, чтоб не замерзнуть насмерть. То была абсолютно несовременная, немодерновая, видимо, никем не приватизированная типично советская сосисочная. Они даже засмеялись, увидев грязноватые столы-стоячки, мокрые ложки-вилки (не ножи!) в сером пластмассовом поддоне, огромный металлический чан с «кофе» и грузную, мрачную тетку в грязном белом фартуке за кассой.
– Ух, ты! - восхитился Макс. - Экзотика! Рита с нежностью взглянула на него.
– Малютка! Я все студенчество в таких обедала. Тебе тогда было…
– Молчи! - он закрыл ей рот ладонью. - Эта тема исчерпана. Ты меня доведешь, ей-богу, я паспорт подделаю.
– Лучше я! - засмеялась Рита. - Только шестерка на семерку не переделывается.
– А на восьмерку? Запросто!
– Это ж сколько мне тогда? Ой, я несовершеннолетняя еще! А тебе уже исполнилось восемнадцать, тебя посадят за растление!
Так они весело болтали, выбирая на раздаче какие-то салаты, бульоны, соки… Потом, за столиком, прижавшись друг к другу, они тихонько обсуждали ближайшее будущее; дальше заглядывать пока не решались и осторожно, как саперы на разминировании, обходили тему.
– Насчет уехать, - задумчиво говорила Рита - это здорово бы! Только вдвоем, далеко от всех… Слушай, ты выглядишь, как покойник! Ты меня прямо испугал своим видом.
– Я сам себя каждый день в зеркале пугал, - глуховато ответил Макс, вздрогнув при воспоминании о последних неделях. Нет, даже не воспоминании: все тонуло в каком-то угаре, слезах, запахе водки, боли в затылке… Этих дней просто не было, они вычеркнуты, убиты. Что было? «Горе, - отвечал он сам себе. - И еще ужас и отчаяние. Вот как они выглядят.
Для меня, по крайней мере. А я, оказывается, легко ломаюсь».
– Знаешь, - сказал он вслух, - я, оказывается, легко ломаюсь. Стыдно признаваться, но какой же я сопляк.
Рита с силой сжала его руку.
– Нам надо быть вместе. И тогда мы будем сильными, никто и ничто нас не победит… Но давай о деле…
– Да, - оживился Макс. - О деле. Дело-то плохо: я нынче на бобах. Конечно, я мог бы занять…
– Погоди! Сколько у тебя бобов? У меня ведь тоже кое-что есть…
И они стали подсчитывать деньги, оставшиеся от накоплений Макса и в кошельке Риты. С учетом того, чтобы после возвращения из «бегства» не сесть на голодный паек.
– И что мы можем на эту сумму? - печально спросила Рита, когда вся арифметика была сделана. Макс хмыкнул.
– Два билета на поезд в Петербург и обратно и максимум дней пять в очень средней гостинице. Без удобств. Фе!
– Кошмар, - констатировала Рита. - Хотя Питер - замечательный город. Представляешь, я там никогда не была. И всегда мечтала…