На следующий допрос Сангинов пригласил следователя прокуратуры. Теперь в руках у лейтенанта было достаточно улик, чтобы сразу же припереть преступника к стенке.
— Перед тем, как задавать вам вопросы, Урак, я кое-что расскажу: на крупную жертву хищники обычно нападают стаей — легче свалить. А когда стая обложена и надо спасаться — они делают это в одиночку. Легче схорониться, незаметно улизнуть.
Ваш главарь Яроцкий почувствовал опасность и решил спасаться один. Не надеялся он на вас — могли выдать. Решил старик от вас избавиться. Вы ему помогли награбить достаточно, чтобы прожить остаток дней с шиком. Скажу вам, Урак, что при обыске на квартире у Яроцкого нашли восемнадцать килограммов золота.
Яроцкий приказал вам расправиться с одним из сообщников — Усманом. Вот его предписание. Может быть, вы не забыли о нем? Я нашел эту записку в бурьяне около дувала. — Сангинов зачитал содержание письма. Графическая экспертиза дала заключение, что это письмо написано Яроцким.
Урак затравленными глазами смотрел на лейтенанта. Молчал.
— А вот ваш пиджак, который оказался в крови после того, как вы выполнили приказание Яроцкого.
С этими словами Вахоб повесил пиджак, найденный Константином Ивановичем в тугаях, на гвоздик перед глазами Урака, а следы крови со стены положил на стол.
— На пиджаке и на стене кровь не ваша. Вот заключение биологической экспертизы.
— А теперь скажите, где этот человек и кто он? Врать в вашем положении опасно, не советую, сами понимаете, что честное и полное признание может вам во многом помочь.
Как будто обухом по голове бил лейтенант Урака этими словами. Рухнули последние надежды. Милиции известно и об Усмане? Как же попал к ним мой пиджак? Ведь я его бросил где-то в глухих тугаях?! «Идиот, ишак,— ругал себя Урак,— даже записку Яроцкого не изорвал».
Сангинов немного помолчал. Он видел, что преступник ошеломлен, раздавлен и тут же, чтобы не дать ему возможности прийти в себя, бросил:
— Вы слишком много знали — Яроцкий решил убить и вас. Рассказывайте, что вы сделали с Усманом. Где может скрываться Яроцкий?
Мысли Урака метались: Яроцкий — старый шакал! Он втравил его в это дело. Он заставил убить Усмана. Пытался убить его самого. Он, он во всем виноват! Но придумать Урак ничего не мог. Можно было от всего отказаться, но его положение это уже не изменит, а может только ухудшить. У лейтенанта все доказательства.
Реакция Закирова была неожиданной. С ним случилась истерика. С губ сорвались проклятия:
— Гад! Старый шакал! Я убью его! Это он погубил меня!
Когда Урак затих, Сангинов твердо спросил: