Константин Иванович, не ожидавший такой прыти от трусливого Изи, сначала растерялся, но, изловчившись, схватил его за ноги, дернул к себе. Изя грохнулся на пол. Оправившись от падения, обезумевший от страха бандит схватил тяжелый Костин костыль, валявшийся на полу. Преимущество было на его стороне. У Изи были свободные руки, а у Константина Ивановича заняты — он держал мертвой хваткой ноги Ройтера.
Раньше Ройтер не рисковал отвечать на оплеухи дюжего золотишника. Знал, что не осилит, да и скандала боялся — били-то его не зря! А сейчас раздумывать было некогда — рушились все расчеты на спокойную жизнь.
И где? В самом конце пути, когда все уже было подготовлено.
Изя, изловчившись, изо всей силы ударил Костю костылем по голове один, второй, третий раз. В голове у старика зашумело, глаза залило кровью, но он и не думал сдаваться. Высвободив правую руку и навалившись на ноги Ройтера грудью, Константин Иванович, как молотком, начал бить Изю по животу и груди, стараясь дотянуться до горла.
В комнате стоял грохот и стон. Стонал после каждого Костиного удара слабый на боль Изя. А старый золотишник после каждого удара приговаривал:
— Теперь не уйдешь. Теперь-то я с тобой расправлюсь! Хоть ты и сверх плута на два фута, а я тебя, паразит, придушу!
Перевернулся стол, упал стул, на котором стоял тяжелый мешок зоотехника. В мешке звякнуло золото. Этот звук удесятерил силы Ройтера. С опрокинутого стола прямо к Изе с грохотом подкатился чугунный казанок, в котором Константин Иванович жарил рыбу. Ройтер бросил костыль и схватил казанок. Константин Иванович ничего этого не видел — нечем было протереть залитые кровью глаза. Одной рукой он держал Изю, а другой бил извивающегося вора.
Размахнувшись, Изя ударил своего старого врага тяжелым казанком по голове. Руки Константина Ивановича стали слабеть. Изя вскочил, схватил мешок и выбежал из дома.
Сознание вернулось к Константину Ивановичу через несколько минут. Вспомнив происшедшее, он быстро встал, промыл глаза, перетянул полотенцем голову, присел на кровать.
— Эх, старый дурак, — ругал он себя вслух. — Поторопился! Все испортил! Не поглядев в святцы, да бух в колокола! Разве таким манером этого опытного жулика возьмешь?
Через несколько Минут Константин Иванович, оседлав своего ишака, покачиваясь от слабости, поехал на ферму. А к вечеру с запиской старика к Сангинову уехал в райцентр новый шофер Мухитдин.
Когда Сангинов узнал о происшедшем в домике Константина Ивановича, он в первую очередь позвонил в погранотряд. Ройтер мог попытаться перейти границу, а сам оперуполномоченный с тремя милиционерами и врачом для Константина Ивановича поехал в Тигровую балку.