Мадатов укоризненно посмотрел на командующего, сказал:
— К Швецову... Но не наказывать, разумеется. Хотел договориться о совместных действиях. Ежели дальше дело пойдет вразнобой, добра не будет.
— Будет добро, — не согласился Ермолов. — Ступай завтракай и ровно через час возвращайся сюда.
Мадатов ушел. Завтракал в свитской компании. Немного выпил. Когда вновь вернулся в штаб и подошел к двери кабинета, то увидел двух конвойных. Мадатов с недоверием взглянул на них, замедлил шаг, однако дверь открыл, не спрашивая разрешения.
— Входи, входи, — позвал его Ермолов.
Он сидел за столом, рассматривая бумаги. Прямо перед ним ерзал на кончике табурета человек в синем камзоле. Мадатов сразу узнал его и тотчас же понял, почему стоят у входа конвойные.
— Где вы его прихватили? — спросил Мадатов. — Я ведь с ним месяца два назад в Нухе встречался. Лекарем был у Исмаила...
— Шпион английский, — холодно произнес Ермолов.— Задержан с оружием. Вез штуцера Суркаю. Мог бы попасть в твои руки, а попался в мои. — Ермолов с игривой жестокостью взглянул на Франциска, спросил: — Ты-то знаешь, что я не щажу подобных тебе негодяев?
— Сэр... Господин генерал, — в страхе забормотал Франциск. — Я только выполнял просьбу капитана Мон-кейта. Я сопровождал его даму... Я не имею отношения к оружию...
— Чей корабль привез тебя?
— Ваше высокопревосходительство, мне не пришло в голову интересоваться, кому принадлежит бриг. Но я могу авторитетно заявить, что хозяин брига перс...
— Авторитетно... Заявить... — передразнил Ермолов.— Был ли у тебя авторитет-то, козявка несчастная?! Иди подумай. Если через час не скажешь правду — расстреляю...
— Сэр... — Франциск упал на колени и заломил руки.
— Эй, кто там! — крикнул Ермолов, глядя на дверь и, когда вошел конвойный, добавил: — Уведите...
Франциска выволокли в коридор. Мадатов притворил дверь, сказал:
— Странные дела творятся, Алексей Петрович... Вот никогда не мог бы подумать, что этот полусумасшедший лекарь — лазутчик.
— Что ж тут странного, кунак, — усмехнулся Ермолов. — Если наш подопечный, воспитанник Тифлисского училища, верноподданный самодержца нашего, генерал-майор Исмаил-хан-Шекинский был первым лазутчиком Баба-хана, то насчет какого-то отставного поручика и сомневаться не надо! И позвал я на допрос этого негодяя не для того, чтобы ты любовался им...
— Я слушаю, Алексей Петрович... — Мадатов придвинулся к столу, будто ожидал, что Ермолов прошепчет ему на ухо что-то тайное. Ермолов сложил протоколы предварительных допросов, проведенных Швецовым, сунул бумаги в ящик стола, вздохнул и сказал так, словно речь шла с самом близком друге: