Но вот с корабля сбросили сходни и приезжие спусти-лись на берег. Басаргин сошел с палубы последним. Неторопливо, как и подобает капитану корабля, он ставил ноги на ступеньки трапа, высокомерно оглядывал столпившуюся публику. И лишь увидев хмурую физиономию полковника Александровского, улыбнулся и распростер руки. Полковник сделал несколько шагов навстречу, сказал сухо:
— О муке ничего не знаешь... Ничего не слышал... Баста.
И тут же изменил голос:
— С приездом, с приездом, Григорий Гаврилович! Заждались мы вас тут. Думали, зимовать на том берегу, у туркменцев, будете.
В нескольких шагах от встретившихся моряков, насмешливо улыбаясь, стоял Каминский. Ему понятен был хитрый маневр таможенного начальника. «Успел шепнуть, каналья, — думал он с ехидцей. — Ну, ничего...»
— Знакомьтесь, Григорий Гаврилович... — Полковник указал на Каминского и представил его капитану корвета. Тут же он пояснил, по какому делу приехали гости из Оренбурга. Следователь скептическим взглядом окинул полковника, заявил вежливо:
— Спешите, господин полковник... Спешите... Моряк не успел ногу поставить на землю, а вы его уже следствием путаете... Успеем поговорить... У нас времени в достатке.
— О чем речь, господа? — с наивностью спросил Басаргин.
— Да так, пустяки... Выберете завтра время, господин лейтенант, зайдите к начальнику гарнизона... Я буду ждать вас, — пригласил Каминский.
— Мерси, я приду... — Басаргин склонил голову и повернулся к полковнику. Каминский тоже откланялся и зашагал в гору — худой и костлявый, в коротком помятом сюртуке...
Не прошло и часа, как лейтенант Басаргин был осведомлен обо всем, что произошло без него в Баку. Теперь, сидя в гостиной у Александровского, полковник и лейтенант Николаев подучивали его — как держать себя со следователем. Все сходились на одном, что надо дать взятку и выручить влипшего по уши Остолопова, иначе рано или поздно истина вскроется.
— Только как ее дать? — сокрушался полковник. — Этот гад даже на обед ко мне не пошел, отказался...
Пока в доме таможенного начальника велись беседы, пока суетилась на кухне прислуга, приготовляя ужин для гостей, Люсенька отправилась к Остолопову.
Лейтенант спал и не слышал, как она вошла. Проснулся от прикосновения ее рук.
— Это ты, Люсенька! — обрадовался Остолопов. — Хорошо, что пришла. Я думал — умру от скуки. — Он притянул ее к себе, поцеловал и стал клонить к подушке. Она вырвалась, сердито заговорила:
— Ты с ума сошел, Аполлон! Ты мне растреплешь всю укладку и помаду размажешь по лицу! Убери руки...
Она отодвинула кресло и отошла к двери.