— Вот именно, — согласился Грибоедов.
— Это для нас ново, — сказал Фетх-Али-шах, еще пристальнее разглядывая дипсекретаря зелеными, в морщинистых мешочках, глазами. — На днях мы выедем охотиться на тигра. Ты мог бы составить компанию, — добавил он.
Грибоедов улыбнулся.
— С удовольствием, ваше величество, но нас давно зовет дорога. Мы пришли услышать ваше согласие в отношении выполнения некоторых пунктов Гулистанского договора...
Шах обвел прищуренными глазами сидящих министров, остановил взгляд на старшем сыне.
— Вот, наследник престола... Вы обязались посадить его на трон после моей смерти. Он поможет вам (15). Поручаем Аббасу-Мирзе вести дела с русским ак-пашой.
Принц приподнял лицо. Все обратили на него взоры. Наступило молчание. Было слышно, как во дворе куковала кукушка...
— О этот мир, — многозначительно изрек Шефи. — Поистине удача, здоровье и безопасность равны власти владыки.
— И еще говорят, — лукаво сощурился Аллаяр-хан, — «Мы поручили все дела аллаху и ушли...»
— Да, пожалуй, — тотчас ответил Грибоедов. — Если у его величества нет никаких дел к нам, то мы готовы откланяться за милостивый прием.
— Я сообщу государю вашему, чтобы за усердие наградил вас, как должно, — благосклонно произнес Фетх-Али-шах.
Послы чуть заметно улыбнулись и вышли из шахского шатра.
Молчаливо, мелкой рысцой гнал Мир-Садык своего ко ня к заливу. Из Кумыш-Тепе он едва унес ноги. Джигиты Кията в ту ветренную ночь прижали его к реке. Отстреливаясь, перс кое-как нашел брод. В стычке потерял двух слуг, И о том, что с Черным Джейраном сталось — не ведал. Удалось ли амбалу перерубить канат? Выбросит ли ветром корабль на берег, или и там дело провалилось? Но больше всего он мучился мыслью, что Кият сговаривается со своими людьми написать прошение ак-падишаху, чтобы тот принял туркмен-иомудов в свое государство. Если это так, то тут и тысяча сабель не поможет. Если даже всю Персию на ноги поднимешь — все равно бесполезно...
Мир-Садык застал старшего брата на том же месте, где распрощался с ним. На берегу, как и прежде, шла торговля — народу съехалось множество. Купец был доволен. Даже первые слова Мир-Садыка о гибели двух амбалов и пропаже третьего не омрачили Багир-бека. Лишь узнав о намерениях Кията, купец схватился за голову.
— Вах, дат-бидат! — в отчаянии воскликнул он. — Правду ли говоришь, брат? Неужто на такое Кият пошел?
— Аллах свидетель, Абуталиб, так все и есть! — уверил Мир-Садык и подсказал: — Опозорить надо Кията перед русскими.
— Это бестолку, Садык-джан, — упавшим голосом вы молвил Багир-бек. — Уже не раз пробовал... Лучше скажи мне: Данияр — брат Сеид-Мухамед-Юсуп-хана жив-здоров?