— Хороший цветок вырос в твоем доме... Клянусь аллахом, твоя Лейла могла бы украсить гарем любого влады-ки...
— Вы преувеличиваете, хезрет-вели, — испуганно отозвался Гамза-хан. — Какая уж красота. Да и мала она еще...
— Дочь твоя может стать женой любого правителя, — чуть строже произнес хаким. — Она достойна этого...
— Благодарю, хезрет-вели. Но кажется мне, рановато...
— Ладно, Гамза-хан, — согласился хаким. — Мы еще поговорим об этом...
Посидев немного, они отправились в дом.
Астрабад стоял в трех фарсахах от залива, посреди густого девственного леса. К высоким зубчатым стенам города почти вплотную подступали могучие ветвистые грабы и карагачи. За стенами виднелись минареты и мечети. У тяжелых железных ворот топталась стража и сборщики податей.
Шестой век доживал этот город, построенный по велению арабского полководца Иезид-ибн-Маклеба. За шесть столетий много великих владык царствовало в нем: шах Бабур, шах Аббас-Великий, Надир-шах... Здесь родился Фетх-Али-шах. Только мало он заботился о своем родном гнездовье. Город давно пришел в упадок. Крепостной вал и стены осели и растрескались, потускнели купола мечетей, а жилые кварталы казались скопищем глиняных гнезд. Даже дворец Мехти-Кули-хана выглядел убого. Дворцовые стены тускло поблескивали на солнце. Над ними беспрестанно курился пар от частых дождей и бесстыдного мочеиспускания жителей.
После того, как атрекские иомуды отложились от гургенцев, Астрабад несколько раз подвергался разграблению, и хаким не однажды посылал карательные отряды, чтобы побить Киятово племя. В отместку, персы сжигали юрты, угоняли скот, но проходило время — и туркмены опять наведывались в Астрабад. Ловкие, как кошки, и храбрые, как львы, они появлялись внезапно и причиняли много бед. Сколько раз пытался хаким схватить Кията, подсылал своих людей, чтоб убили его; но неуязвимым был атрекский старшина.
Сейчас, когда русские высадились на Восточном берегу, имя Кията опять произносилось во всех астрабадских селениях.
Приближаясь к Астрабаду, Мехти-Кули-хан все время думал об этом человеке. Будь он в руках хакима — содрал бы шкуру с живого.
Мехти-Кули-хан и Багир-бек ехали впереди кавалькады по узкой дороге, петлявшей по лесу среди болотистой низменности. Тучи комаров носились во влажном лесном воздухе, тысячи птиц распевали на разные голоса свои беззаботные песни. Сквозь ветви столетних грабов едва-едва просвечивало солнце. Лучи его бледно ложились в малярийные зеркала болот и на сочные сырые травы.
Вблизи города хакима встретила группа астрабадских ханов. Знатные вельможи щедрой лестью осыпали своего правителя и пристроились к кавалькаде. Затем повстречалась такая же группа улемов (Улемы — служители мечети) во главе с городским наганом. И чем ближе подъезжал Мехти-Кули-хан к Астрабаду, тем чаще выезжали группы всадников, приветствуя его возвращение.