Это было в восьмидесятых годах прошлого столетия.
Вечером на четвертом редуте горнисты проиграли зорю. Офицеры отправились в штабную палатку играть в карты. Ночь наступила почти без сумерек. Неожиданно, чертыхаясь и натыкаясь на рвы и обозные колеса, пробежали люди. Тревога докатилась до землянки Скобелева. В нее вошел бледный полковник Мечников с рукой у козырька:
— У западной заставы задержан неизвестный человек. Он пришел из песков. У нас никто его не знает.
Последние рутьеры давно ушли к Красноводску. На окраине лагеря крайний сторожевой пикет составил ружья в козлы. Солдаты легли отдыхать у палатки.
Солдаты говорили о России и смотрели на пустыню с опаской, как будто оттуда должны были прийти чудовища.
Вдруг перед ними на линии дороги появился человек в фетровой шляпе, с большим чемоданом в руке, с трубкой и в туркменском халате. Он ехал по шпалам верхом на персидском осле. Он пел песню и бил осла по шее длинным полевым биноклем.
Солдаты с перепугу ахнули в него из пяти винтовок.
Человек упал с осла и встал, ругаясь на плохом русском языке:
— Проклятье! Вы так можете испугать моего осла...
Выслушав рассказ обо всем этом, Скобелев взглянул на Чечникова:
— Вы знаете, полковник, о чем я думаю? Если это он, то... лучше бы нам встретить целую дивизию туркменцев.
— Именно о том же, ваше превосходительство, и я думаю. Я не понимаю, зачем эти мерзавцы здесь шляются?! Они вынюхивают воздух, как ищейки. Они знают, что мы их ненавидим, но они нахальны безмерно, ваше превосходительство. Когда я участвовал в хивинском походе, у нас тоже был один такой господин. Тот самый мистер Мак-Гахан, который написал книжку «Военные действия на Оксусе и падение Хивы». Мы высадились на Мангышлакском полуострове и собирались уже двигаться в пустыню, когда к нам в штаб приехал этот мистер. Наш генерал был насчет их решительных правил и потому наотрез запретил ему ехать с нами. «Как так? — кричал тот.—- Вы не хотите, чтобы о событиях знала Европа? — «Насчет Европы у нас позаботится немецкий корреспондент поручик Штумм,— отвечает генерал.— Путешествие по пескам я нахожу вредным для вашего здоровья...»
— Ну, и?..— перебил его Скобелев нетерпеливо.
— Ну, и... и мы пришли на колодцы Турт-Адам без Гахана. Шли мы три недели по пустыне. И потом пришли на не ведомые никому дотоле колодцы. И на не ведомых дотоле колодцах нас ожидал английский корреспондент мистер Мак-Гахан, от скуки забавлявшийся охотой на пустынную антилопу.
— Я бы их вешал,— сказал Скобелев коротко.
В это время за порогом раздался шум, ругань конвойных, и в двери ввели человека, размахивавшего чемоданом.