Но тебе нужно нечто большее, чем страсть, напомнила она себе, большее, чем великодушная забота. Тебе нужны его преданность и его сердце.
Тут раздался удар грома, заставивший ее вздрогнуть.
Рука Люка инстинктивно прижала ее крепче, даря ощущение такой нежной опеки, такой безопасности, каких она не знала до сих пор в своей жизни. Пусть это лишь иллюзия, но Мадлен была бы не прочь остановить мгновение и продлить его до бесконечности. Она не хотела, чтобы наступил рассвет. Это была ее последняя отчетливая мысль, а потом Мадлен тоже погрузилась в сон.
Обняв друг друга, Люк и Мадлен спали так глубоко, как ни один из них не спал все эти месяцы. Они не слышали с необычайной яростью раскалывавшего небо грома, не видели молний, освещавших их похожую на камеру комнату. Невинно, как дети, спали они и когда закончилась гроза, и когда к форту стали медленно приближаться войска республиканцев.
Тремя колоннами маршировали в темноте одетые в синее фигуры, и центральную колонну вел блестящий генерал Лазар Гош. С ним были два комиссара Республики, полные решимости преподать интервентам, проклятым роялистам, такой урок, который отобьет охоту возрождать монархию у всех остальных.
Рассвет едва начал изгонять ночные тени, когда в форте поднялась тревога. Дребезжащий звук набатного колокола вырвал Люка из сна, и он стал торопливо натягивать сапоги. Заговорила рана в плече, но он не обращал внимания. Рядом с ним села на кровати Мадлен, протирая глаза.
— Началось, — разъяренно пробормотал Люк, заправляя в брюки рубашку и застегивая их. — Нас атаковали.
От орудийного грохота содрогнулись стены, и Мадлен преодолела инстинктивное желание зажать уши. Сердце колотилось, а душу заполнила лишающая сил тревога — более за Люка, чем за себя. Она смотрела, как муж натягивает зеленую куртку и берет шпагу. Он обернулся. В неясном свете утра нельзя было разглядеть выражение его лица, но Мадлен знала, что Люк разрывается между долгом и желанием остаться и защитить ее. Ей стоило огромных усилий улыбнуться.
— Иди, — сказала она, — я знаю, что ты должен идти. Я не боюсь.
Хотя на самом деле она боялась, и Люк знал это, но знал также и то, что страх не сломит ее. Мадлен слышала, как он вздохнул. Ей безумно хотелось броситься к нему, просить его остаться, чтобы он не уходил навстречу опасности.
— Будь здесь, у меня, — жестко приказал он. — Если они проломят стену, тут будет безопаснее, чем в лазарете.
Мадлен принялась возражать: если появятся новые раненые, врачу понадобится помощь…
— Прошу тебя! — прервал ее Люк. — Сделай это ради меня. Я приду при первой возможности. — Он шагнул к двери, но потом быстро повернулся, подошел к ней и запечатлел на ее губах краткий поцелуй. Не успела она опомниться, как Люка уже и след простыл, и дверь была плотно прикрыта.