— Конечно, помню, — возразила пришедшая в себя Мадлен, — но не таким! — Совершенно счастливая, она кинулась к нему и оказалась в медвежьих объятиях.
Снова хмыкнув, Ренар оторвал ее от земли, потом, поставив на ноги, осветил широчайшей улыбкой, обнажившей крепкие, хотя и кривые зубы.
— Малышка Мади! О мой Бог, как ты изменилась! Хотя ты всегда обещала стать красавицей. Иначе маркиз не забрал бы тебя…
— Ты такой большой! — воскликнула она, и брат расхохотался, запрокинув голову. Он имел здоровый и цветущий вид. На его ногах были башмаки вместо обычных сабо, и его лошадь, наверное, стоила больших денег. — И замечательно выглядишь, — удовлетворенно констатировала она. — Ты должен мне все рассказать. Где ты, чем занимаешься?
— Путешествую, — уклончиво ответил он, — что-то продаю, что-то покупаю, но мне бы не хотелось говорить о себе, сестренка. Я жду рассказов о Париже и твоих тамошних делах.
Час спустя, когда вернулись мужчины, Ренар жизнерадостно поприветствовал их. Ко всеобщему удивлению, он обнял и Люка.
— Вот не знал, что вы живете здесь, Валери! — воскликнул он. — Как вам моя сестренка, а?
— Ваша сестра очень красива, — искренне ответил Люк.
Позже, когда она спросила Ренара, как он познакомился с Люком, тот не дал внятного ответа.
— У нас есть общий друг. Он говорит, что Люк — граф. Это правда, Мади?
— Правда, — ответила она.
Она не поверила, что Ренар говорит о Люке, когда тот добавил:
— Он мне нравится. Он один и тот же со всеми, разговаривает ли со мной, Кадудалем[16] или с дворянами.
Это заставило Мадлен еще более заинтересоваться компанией, в которой встречаются ее брат и Люк. Графы не заводят дружбу с крестьянами — во всяком случае, не на равных. Положение Люка на ферме — исключение.
Мужчины, похоже, восприняли приезд Ренара как повод для праздничного застолья. Выпив изрядное количество сидра, они, согласившись с предложением Люка, принялись за водку. Когда дело за столом дошло до песен, тетушка Мадлен решила, что пора ложиться спать. Она звала с собой и племянницу, но та пока не чувствовала усталости.
— Я лучше пойду прогуляюсь, а уж потом поднимусь наверх, — сказала она. — Не беспокойтесь, я не пойду далеко.
Взяв шаль, она вышла во двор. Вечер был чудесный. Звезды и полная луна заливали все своим бледным светом. Верная своему слову, Мадлен не стала удаляться от фермы, а лишь спустилась к полю, где паслись лошади. Шарлемань услышал ее шаги и помчался навстречу, надеясь получить лакомство. Под своей сверкавшей в лунном свете легкой попоной он казался призрачным конем. Ткнувшись теплым носом в ее пустую ладонь, он обиженно фыркнул.