Крыски захихикали.
Все было ясно, майор провентилировала вопрос с мэром Щеколдиной, меня здесь ждали, может быть, уже не первый день, и меня выставляют за дверь, покуда не пинком в зад, а почти "человечно", и надеются, что, если я не полная дура, соображу - выхода у меня нету.
С одной стороны, это говорило о том, что новоиспеченная мэрша, Зюнька и эта подлая Горохова и не подозревают о том, что я уже пошустрила на их территории, иначе этой душеспасительной беседы не было бы. Но с другой стороны, это свидетельствовало и о том, что Маргарита Федоровна все-таки до конца не уверена в своих возможностях и решилась на крайность - выдернуть меня, как занозу из задницы, чтобы больше никогда ничего не свербело.
- За денежки спасибо! - Я повертела купюру и положила ее сызнова на барьер. - Только карточки у меня есть...
Я выудила из пакета фотографии, которые мне сделали еще в колонии, когда я готовилась к исходу. Замполит Бубенцов лично снимал каждую из отбывших срок. Подозреваю, что он просто собирал снимки баб, которых трахал. Для коллекции. На фотке в четырех экземплярах я была похожа на сыпнотифозную скромницу с испуганной физией.
- Ты все поняла? - вздернула она бровь.
- Вы на вашу монету персонально для Маргариты Федоровны подтирочки купите! Тут на пяток рулонов как раз выйдет! Может, ей и хватит, раз она так мощно обделалась. Это я в аспекте кошки, которая все никак забыть не может, чье мясцо слопала! - заметила я.
Они замерли.
- И вот что, мадам! - Я с трудом сдерживалась. - Я домой вернулась! Понимаете? Домой!
- Да нету у тебя тут никакого дома! И не будет, - медленно сказала она. - А я-то хотела по-доброму.
Лицо у нее шло пятнами, зрачки за окулярами сузились до точек.
- Я ведь к прокурору пойду, - пообещала я.
- А зачем к нему идти, к Нефедову? - пожала она плечами. - Он тебя и сам найдет. Если не смоешься...
Я глазом моргнуть не успела, как она смяла в ком все мои справки с печатями, бросила в пепельницу, чиркнула зажигалкой и подожгла. Я остолбенела. Как в России положено, хоть прежней, хоть нынешней? Без бумажки ты букашка... Теперь я не просто беспачпортная бомжиха, теперь я вообще нечто неопределенное, которое может сгрести любой патруль и засунуть в каталажку до выяснения личности.
- Иди, дурочка! - тихо сказала она. - Пока я наряд не вызвала.
Физия у нее была печальная, крыски уткнулись в свои бумажки испуганно.
- А мы ничего не видели! И не слышали тоже! - вдруг, не поднимая головы, пролепетала одна из них.
- Швабры! - последнюю точку все-таки умудрилась поставить я, а не они. И вылетела пробкой...