— А Норберт и Альберик знают о том, что ты сейчас мне рассказываешь о них?
— Конечно же, — улыбнулся Гуго. — Норберт попросил тебя поговорить с Фулькером, а позже он исповедал его.
— Мог бы и раньше мне об этом рассказать, — упрекнула Элеонора брата.
— Да, конечно, — согласился Гуго, — но, как я поясню дальше, во всем этом кроется большая опасность. Так вот, Альберик и Норберт отправились странствовать. Став свидетелями всяческих жестокостей, они начали ставить под сомнение истинность религии, любую идею о любящем Господе или воплощении Бога во Христе. — Гуго отхлебнул вина. — Что, впрочем, неудивительно, ибо я сам шел тем же путем исканий. Наконец они добрались до Иерусалима, где два года ютились неподалеку от храма Гроба Господня.
— Неужели их не преследовали?
— Вопреки общепринятому мнению, — заметил Теодор, — турки почитают Христа как великого пророка. Настоящие преследования начались при полоумном халифе Аль-Хакиме, который и со своими подданными обращался с такой же жестокостью, как и с христианами, а потом совсем выжил из ума и объявил себя Господом Богом. Нет, Альберика и Норберта никто не трогал. Во время своего пребывания в Иерусалиме они услышали рассказы о том, что в этом городе хранятся бесценные сокровища, реликвии страстей Господних, доказывающие не только то, что Христос умер, но и то, что он восстал из мертвых. Мне тоже приходилось слышать множество подобных историй.
— По рассказам Альберика и Норберта, — продолжил Гуго, — которые изучали такие рукописи, как «Житие святого Нино», под мечетью Омара, где когда-то стоял храм Соломона, находятся замурованные подвалы, в которых раньше были конюшни этого великого иудейского царя. В них и хранятся чудесные реликвии, имеющие непосредственное отношение к страстям Господним и воскресению Христа. Альберик и Норберт ревностно собрали все эти свидетельства, которые и разожгли в их душах новый огонь веры. Норберт как-то заметил: зачем спорить о логике или философии? Надо просто помнить слова святого Павла: «Если Христос не воскрес, то тщетны все дела наши». Они остановились вот на чем: какая бы жестокость не царила на земле, какие бы ужасы нас не преследовали, раз Господь Христос восстал из своей могилы во славе и воскрес, то, значит, есть какие-то более важные, тайные истины. Ты только подумай, Элеонора! Если бы кто-то приехал сюда и доказал, что Иисус из Назарета не воскрес, а остался тленным трупом, то какой бы нам был смысл пребывать здесь? Зачем тогда месса, евхаристия, евангелия? Мы бы все возвратились домой. Однако же если Христос и вправду воскрес из мертвых, то — не говоря о второстепенных вещах — в этом и состоит наша вера. Если эти реликвии действительно существуют, то храм Гроба Господня необходимо освободить. Он должен стать центром Церкви. И если под мечетью Омара действительно хранятся настоящие реликвии, подтверждающие страсти Христовы и его воскресение, тогда… — Гуго поднял вверх руки, — тогда почему бы нам не пойти на Иерусалим?