— Лучше прокатимся на моей? — пригласил к новенькому, с западногерманским номером «мерседесу» Бруно.
Когда сели в машину, Гельмут то ли в шутку, то ли всерьез спросил:
— Тебя случайно не объявили разыскиваемым военным преступником?
— Со мной все в порядке, — насмешливо взглянул на него Бруно. — К банде фашистских преступников я не причислен, так что неприятностей тебе не доставлю.
— Я не это имел в виду…
— Я даже фамилию не изменил.
— Женат? Есть дети? — спросил Гельмут. — Помнится, ты еще в сорок втором собирался жениться… Кажется, на дочери генерала?
Бруно помолчал, на лбу его собрались неглубокие морщинки, на брата он не смотрел.
— У меня никого нет.
— Так женился ты или нет?
— Мы обвенчались в сорок втором, ее звали Густа, в сорок третьем она родила сына… Знаешь, как я его назвал? Гельмут…
— Значит, у меня появился племянник?
— Ты не даешь мне закончить, — ровным голосом продолжал Бруно. — В начале сорок пятого Густу и сына я отправил в Мюнхен к матери, — русские стремительно наступали, каждый день бомбежки, думал, там будет спокойнее… Ну и просчитался. Американцы превратили город в кладбище. В общем, никто в живых не остался — ни Густа, ни Гельмут. Во второй раз пока не женился.
— Воевал с русскими, а сильнее всего пострадал от американцев, — помолчав, заметил Гельмут.
— Американцы сейчас единственная наша надежда, — проговорил Бруно.
— Наша? — усмехнулся Гельмут.
— Все забываю, что ты член СЕПГ, — рассмеялся брат. — На улицу Карл-Маркс-аллее? В высотный дом с часами?
— Сразу видно, что ты бывший разведчик, — покосился на него Гельмут. — Наверное, знаешь, сколько денег у меня в сберкассе?
— Думаю, что и за десять лет в ГДР ты не скопишь необходимую сумму, чтобы купить «мерседес».
— У нас тоже есть свои автомобильные заводы, — сказал Гельмут. — А на «мерседес» я и не замахиваюсь!
— Наши фирмы на весь мир славятся, а вот чтобы в ГДР покупали автомобили, я не слышал, — подтрунивал Бруно. — Или вы в основном марксистскими идеями торгуете?
— А вы — нацистскими, — не остался в долгу Гельмут. — Соскучились по новому Гитлеру?
— Сдаюсь! — рассмеялся Бруно, легко обгоняя довоенный черный «оппель». — Я смотрю, ты стал опасным противником…
— А ты думал, приехал, прокатил меня на своем роскошном «мерседесе» — и я лапки кверху?
— Да ну ее к черту, политику! — сказал Бруно. — Мне до смерти хочется увидеть своих племянников! Конечно, и твою ненаглядную Клаву.
— Только не говори ей, что ты был абверовцем, — предупредил Гельмут.
— А что? Яду подсыплет в вино или кофе?
— Эсэсовцы сожгли в коровнике ее брата и мать.