Через несколько месяцев мог с трудом читать, а вот разговаривать пока не мог. С учительницей на курсах старался изъясняться по-английски, но стоило где-нибудь на стороне раскрыть рот, как язык становился неповоротливым, а фразы получались корявыми… Несколько раз приходил к гостинице «Националь», шатался в вестибюле, прислушивался к английской речи, но понимал иностранцев плохо. Или они быстро произносили слова, или само произношение отличалось от учебной речи.
Они зашли с Катей в кафе на Петровке. Как всегда, здесь было много народа, за их столиком сидела пожилая пара, впрочем, занятые едой и разговорами, никто друг на друга не обращал внимания. Игорь уже давно заметил, что в этом кафе бывает много женщин, в других такого не замечал. По-видимому, неподалеку было какое-то учреждение, женщины и девушки заказывали сосиски с лимонадом.
Катя была в легком габардиновом пальто, на голове синий берет, лицо ее порозовело. Мужчины с соседних столов украдкой бросали на нее взгляды. Игорю было приятно, что на его девушку обращают внимание. Хотя на стене виднелась табличка «Не курить!», все курили, вытащил пачку папирос и Игорь. Получив первую зарплату, он вместе с Алексеем Листуновым и Семеном Линдиным «обмыл» ее. Почувствовав себя наконец-то мужчиной, Найденов перестал уклоняться от выпивок в компаниях. Для себя сделал вывод: бутылка здорово помогает сблизиться с людьми, даст возможность найти с любым общий язык. Меру он знал, никогда не перепивал и голову не терял. Взял за правило на другой день не опохмеляться.
— Когда сказали, что в сборке кузовом слесаря накрыло, у меня даже в глазах потемнело, — рассказывала девушка. — Бегу туда, света белого не вижу, а вдруг, думаю, ты?
— А если бы я? — подначил он, глядя на нее с легкой улыбкой.
— Я… я выцарапала бы глаза крановщику! — выпалила она.
— Он не виноват, — сказал Игорь. — Захват оборвался. Кто мог такое ожидать?
— Бедный Лешка, — вздохнула она. — В субботу после работы навестим его?
— В субботу у меня тренировка… Давай в воскресенье?
— Я ему груш на базаре куплю, — сказала Катя. — Он их любит.
— Откуда ты знаешь? — ревниво спросил Игорь.
— Я знаю, что ты любишь котлеты по-киевски, — улыбнулась она. — А Семен обожает бутерброды с маслом и красной икрой. Один раз на моих глазах слопал десять штук!
— Ты что, считала? — улыбнулся он.
— Я просто наблюдательная, — проговорила Катя, Глядя на девушку, думал: почему, когда добиваешься женщину, то готов на все — часами дожидаться в парке на скамейке, крутиться в дождь и метель возле ее подъезда, глазеть на пустые окна, моля бога, чтобы вспыхнул в ее комнате свет, и тогда стремглав к будке телефона-автомата, чтобы позвонить… А теперь, когда она принадлежит ему, он спокоен, ничто его не волнует, конечно, приятно, что она рядом, но если бы ее сейчас не было тут, он особенно не огорчился бы. В душе он убежден, что Катя-Катерина никуда не денется: вон какими счастливыми глазами на него смотрит…