— Привет, — поздоровалась Биргитта.
— Я ищу одного из твоих постояльцев, — с ходу заявил Арне Ватне. — Одну молодую девушку. Иностранку. Она живет в последнем вагончике…
— И ты тоже? — Биргитта посмотрела на него поверх очков. — Сегодня эта русская шлюха популярна как никогда!
— Она уехала в середине дня. Тот, кто приехал за ней, позаботился обо всех формальностях. Все оплачено. Обслуживающий персонал займется ее вагончиком завтра утром. Такова договоренность с владельцем.
Значит, владелец не она и даже не тот человек, который ее увез? Смущение подкатило как ком к горлу, а ощущение того, что его одурачили, обвели вокруг пальца, пробудили в нем злость и какую-то бешеную ярость. Если бы он мог ясно мыслить, он понял бы, что лучшим выходом из этой ситуации было поблагодарить Биргитту за информацию и удалиться. Что бы он ни сказал и ни сделал, чувство унижения будет только сильнее, чувство стыда — глубже, а ярость — беспомощнее. Ему даже некого было в чем-то обвинить, некому мстить. Некого винить, кроме самого себя и собственной невероятной глупости. И все же он стоял в узкой конторке, где пахло сигаретным дымом, лаком и пылью, которая коптилась на электрическом обогревателе. Он немного пришел в себя и начал задавать стоявшей за стойкой Биргитте один вопрос за другим: «Кто эта девушка? Не оставила ли она о себе какой-либо информации? А мужчина? Знает ли она его? Как он выглядел? На какой машине приехал? Известны ли ей имена? Адреса?»
Биргитта посмотрела на него в недоумении. Она ничего не знала: ни имен, ни адресов. Около недели назад девушка приехала в сопровождении мужчины. Был ли это тот же самый мужчина, который увез ее, вспомнить она не могла. Оба были иностранцами, на одно лицо. Но во всяком случае они не были чернокожими. Биргитте не нравились чернокожие, они нечистоплотные и всегда оставляют после себя бардак.
— Но должна же быть какая-то регистрация, — настаивал Арне. — А владелец, кто он? Уж он-то должен знать, кто арендует его вагончик?
По лицу Биргитты промелькнула тень сомнения:
— А ты, случаем, не легавый?
— Нет, вовсе нет.
— Да ты и не похож на легавого… Но я все равно не могу давать информацию кому угодно, понимаешь? И одно имя тебе все равно ничем не поможет. Люди приезжают и уезжают, кто-то с поддельными документами, кто-то с настоящими.
— С поддельными?
— Послушай, приятель, — его отчаяние и смущение ни на секунду не вывели Биргитту из себя. — В Швеции проституция запрещена. Здесь, в Норвегии, такого закона нет, во всяком случае пока. Эти девицы из России, Литвы, Болгарии или черт знает откуда еще приезжают сюда с одной-единственной целью — трахнуться с как можно большим числом мужиков за как можно более короткое время и получить как можно больше денег. Если в Швеции стало слишком горячо, то почему бы на какое-то время не поставить свой фургончик на этой стороне границы? Я слежу, чтобы они как приехали, так и уехали и чтобы не слишком сильно шумели здесь, в моем кемпинге. Все остальное меня не касается. Я же не пограничный коп. Понимаешь?