— А какой?
— Голову выше держит. Лапы у него короче, а нос длиннее.
— Вот и попробуй сделать такого.
Дядька Михайла помог племяннику раздуть каплю из бурого стекла. А Бориска сам уж у этой капли щипчиками лапки да голову вылепил — точную копию своего лесного знакомца сделал.
Увидели мастера и порадовались:
— Ну, парень, пошли, кажется, у тебя дела.
Бориска тоже остался доволен:
— Попробую теперь белку сделать! Попробовал. И снова получилась занятная фигурка: вытянутая как сосулька.
Для того чтобы зайку из стекла выдуть, Бориска трижды набирал капли: одну побольше — для туловища, вторую поменьше — для головы и третью совсем маленькую — для хвостика.
День за днём всё меньше становилось осколков в Бориски-ном «ведре науки». Теперь он реже сбивал со своей трубки неудачные капли стекла. И всё больше накапливалось в Борискином шкафу смешных фигурок птиц и животных, похожих на тех, что он видел в лесу.
Собрался целый зверинец из стекла.
Но вот как-то попробовал мальчишка изготовить хрустальный кубок в виде дракона. Мудрил-мудрил. Опять полное ведро осколков насорил. А кубка не вышло.
— Хотел бы я побывать в тех лесах, где драконы водятся, — сказал Бориска.
— Ну что ты! Разве тебе в школе не говорили, что драконов выдумали?
— Говорили... Только зачем это понадобилось?
Дядька Михайла замялся, не знал, что ответить.
— Наверное, для того, чтобы изобразить зло.
Стеклодув отошёл от Бориски, направился было к печи за каплей стекла. Но, подумав, снова вернулся к племяннику.
— Для чего это тебе захотелось с драконом встречаться?
— Да так. Хотел посмотреть, как он выглядит, — уклончиво ответил Бориска.
Но дядька был проницательным человеком. Увидев в «ведре науки» новых бесформенных уродцев, он понял, что за мысли донимают его ученика.
— Тебе, дружок, ещё фантазии не хватает, чтобы изобразить из стекла зло или добро, бурю или солнечный день. Пока ты работаешь только как фотограф: видишь зайца — выдуваешь зайца, видишь сосульку — делаешь сосульку. Ну, скажи, например, как бы ты вылепил хрустальный ветер?
Ученик молчал. Действительно, как его изобразить, — ни головы у ветра нет, ни хвоста, ни рук. Дует он — листья на деревьях трепещут, трава к земле прижимается. Человек на ветру вперёд наклоняется, нос в воротник прячет.
Нет, Бориска не знал, как это можно всё изобразить. Не мог додуматься. Видно, таланта у него на это не хватает. Другие стеклодувы, порой, такие хрустальные штучки мастерили, что ни с чем виденным не сравнишь. А красиво получалось.
И приуныл парнишка. Не век же ему одних зверей выдувать. Кажется, уже пришла пора и для настоящих работ. А у него только на баловство да на игрушки уменья хватает. И трубка не помогает.