Векша подошел, снял шапку, поклонился.
- Чего тебе? - спросил сердито старик, тряхнув длинной, точно конская грива, бородой.
- Не найдется ли у вас какой-нибудь работы?
Старик смерил его взглядом:
- В лов на Днепр-реку согласен?
У Векши перехватило дыхание, не нашлось слов.
- Другой работы нет, - отвернулся дед, намереваясь уйти.
- Пойду, хозяин, пойду! - опомнился Векша.- Согласен!
- Любен! - крикнул дед.
Из пивницы высунулась патлатая голова. Это был тот долговязый, который настойчивее всех требовал плату.
- Вот, - ткнул старик пальцем на Векшу.- Работу ищет. Может, возьмешь к себе? - И пошел прочь.
Любен, уже изрядно захмелевший, принял важный вид и, уставившись на Векшу посоловевшими глазами, пробасил:
- Вершу от невода отличаешь?
- А как же. Рыбачил дома.
- А вино пить тоже умеешь?
Векша сразу оценил долговязого и ответил присказкой:
- Пью мед и квас, а увижу пиво - тоже не пройду мимо.
- Не про-о-ойду, - протянул Любен презрительно.- Так всякий дурак не пройдет, коли подносят. А сам поставить можешь?
- Вот всe, что у меня есть, - вынул Векша две серебряные монеты - последнее, что у него осталось.- А еще добуду, и про вас не забуду.
- Другарь ты мой! - вскричал Любен, куда и девалась его спесь.- Да ведь это на доброе ведро!..
Обнял за плечи и потащил в пивницу.
- Наш другарь новый! - крикнул компании.- Честь рыбацкую знает, - бросил на стол монеты.
- Гала Гала!..- загудели веселые голоса. Потеснились, освободили место для Векши. Налили ему глиняный ковшик - и пошла круговая. Никто даже не пoлюбопытствовал, кто он и откуда. Когда Любен уже совсем захмелел, Векша спросил у него, почему это они за рыбой на Днепр плывут, разве в Дунай-реке ее нету.
- Почему нету, есть и в Дунае. Да только в Днепре ее больше, а рыбаков меньше...
Закончив пировать тут, отправились по другим пивницам, дудочника прихватили с собой по дороге. Идут, поют, пляшут... Проснулся Векша от утренней прохлады. Лежит он на песке у причала, вокруг друзья вчерашние храпят. Ни шапки на нем, ни ходаков... И досадно, и весело ему.
Челны миновали заросшее камышами гирло, выплыли на морское чистоводье и, поставив ветрила, поплыли, держась от берега по левую руку. Вся Любенова ватага разместилась в одном большом челне, а маленькую долбленку со снастями привязали к его корме. Рыбаки сразу улеглись досыпать, оставив своего вожака управляться с ветрилом. А Векша готов был и глаз не смежить до самого Днепра.
Любен зевал во весь рот, морщился с похмелья и все поглядывал на Векшу, точно собирался и не отваживался что-то ему сказать.