Ему снова стало нехорошо. На этот раз он даже добежал до туалета и наклонился над унитазом. Ничего. Он сплюнул в унитаз, но не стал смывать, чтобы никого не разбудить.
Он надел свои любимые вещи. Лучшие носки, правда, порвались — хотя он их все равно не выбрасывал, — зато все остальное было любимое. Настоящие «ливайсы», купленные матерью в секонд-хенде, все еще темно-синие, не вытершиеся, отлично сидящие. Красная футболка «Ливерпуля» с номером «8» на спине и его собственным именем белыми буквами. Подарок на день рождения двухлетней давности. Бабушка подарила саму футболку, а Летти заплатила за надпись, когда они ездили в Барнстепль. Десять фунтов за номер и по два за каждую букву. Летти пошутила: хорошо, что их фамилия не Ламбиновские, и все тогда засмеялись — даже Дэйви, хотя и не понял над чем.
Одевшись (он и трусы надел чистые), Стивен со смущением подумал про себя: хорошо бы именно в этой одежде его сфотографировали для газеты, когда он обнаружит свою находку. Таким он хотел бы предстать перед потомками.
Стивен выглянул в окно. Снаружи было туманно, но Стивен знал, что солнце вот-вот встанет и к полудню наверняка разгонит туман. На всякий случай он обвязал вокруг пояса новый, купленный на барахолке анорак. На плато никогда ни в чем нельзя быть уверенным.
На кухне он сделал бутерброды с малиновым вареньем, аккуратно смел со стола крошки и положил бутерброды и бутылку с водой в карманы анорака. Провизия похлопывала по бедрам при ходьбе.
Воздух снаружи был плотным, неподвижным и белым. Стивен слышал, как мистер Рэндалл принимает душ, а миссис Хокинс фальшиво напевает что-то; они казались ближе, чем на самом деле. Влажный воздух чуть приглушал звуки, но они все равно легко разносились над живыми изгородями, заборами и кустами.
Лопата звонко ударила по бетону, в неподвижном воздухе звук показался особенно громким.
Стивен собирался только взять лопату и отправиться в путь, но вместо этого подошел к своему огороду. Он снова загрустил, вспомнив про дядю Джуда, однако при виде огорода почему-то стало легче. Всего несколько дней назад они вместе привели его в порядок. По углам грядок до сих пор отчетливые отпечатки ботинок дяди Джуда, ямки, оставленные его пальцами, когда он присыпал влажной землей ростки. Пусть самого дяди Джуда здесь уже нет, следы его пребывания сохранились.
Следы же Льюисова предательства остались теперь только у Стивена на душе. Он машинально взглянул на дом Льюиса, на окно комнаты Льюиса и, кажется, заметил какое-то движение, точно за темным стеклянным отражением мелькнуло лицо. Льюис? Может, и Льюис. В тумане не разберешь. Стивен посмотрел еще, но движение не повторилось. Тогда, привычным движением старого солдата закинув лопату на плечо, он отправился прочь.