Он заметил на спинке стула светло-зеленый свитер и сунул его в пластиковый пакет. В тот же пакет он набросал пирожных в упаковке, арахиса, несколько готовых бутербродов с помидором и сыром и еще воды, высунулся на улицу и оставил пакет на тротуаре за дверью. Потом взял с прилавка пожеванную «биковскую» ручку и стал подписывать одну из открыток с Эксмуром.
Услышав, как девица снова топает по ступенькам, Эйвери сунул открытку с Эксмуром в карман.
— Как я и сказала, у нас их нет.
— Что ж, тогда я возьму эту. И марку первого класса.
Девица мрачно обслужила его, он расплатился за открытку с овцой монеткой в один фунт и положил сдачу в ящик для пожертвований.
Снаружи он хотел было лизнуть марку, но оказалось, что она уже клейкая, — еще одно новшество.
Опустив открытку с Эксмуром в почтовый ящик, Эйвери обнаружил, что время выемки почты — через полчаса. Эйвери не был сумасшедшим. Он не решил, что это знак Божий. Он знал, что Богу, по большому счету, наплевать.
Отойдя на безопасное расстояние от деревни, он опустился на выщипанную овцами траву, съел три клубничных пирожных и выпил треть литра воды. Сахар, поступивший в кровь, придал Эйвери сил и уверенности.
Выглянувшее из-за облаков солнце пригрело спину, и он растянулся на солнцепеке, точно кот.
Потом чуть приподнялся, достал из заднего кармана одну из открыток с Эксмуром и расстегнул брюки.
Спустя двадцать минут Эйвери вернулся в окружающий мир и встал.
У него не было четкого плана. План и не требовался. Он чувствовал странное, неодолимое натяжение в груди и повиновался ему.
Арнольд Эйвери, маньяк-убийца, развернулся спиной к солнцу и направился на север, ускоряя шаг.
Из-за огорода Стивен опоздал в школу и не успел встретиться с Льюисом до звонка. Они были в параллельных классах, а на большой перемене Льюис не пришел к воротам спортплощадки, где они обычно встречались.
Стивен вернулся в здание школы и съел свой бутерброд с сыром и «Мармайтом» в одиночку, раздумывая, дожидаться Льюиса или пойти его искать. Оба варианта выглядели жалко, и ни один не давал ответа на вопрос: как вести себя с Льюисом, когда они все-таки встретятся?
Мать положила ему с собой «Марс» — настоящий «Марс», не какую-нибудь подделку, — и в любой другой день это обрадовало бы Стивена. «Марс» означал, что у матери хорошее настроение. Конечно, это была заслуга дяди Джуда, а не его, но в выигрыше оказывались все. Поскольку Льюис не торчал рядом, восхититься «Марсом» было некому, и от этого радость Стивена слегка померкла. Но зато и делиться с Льюисом не пришлось.