Склонив голову, он поцеловал ее.
— Ты тоже береги… — Его голос дрожал от волнения.
Нет, это невозможно! Она не может отпустить его!
Но Голдвин разомкнул обвивавшие его шею руки жены и отстранился… Затем взял со стула собранные в дорогу вещи и вышел из дома.
Эйлит последовала за ним по пятам… Она молча наблюдала, как Голдвин садится на лошадь. Альфред и Лильф обняли сестру и тоже вскочили в седла.
Глядя на их удаляющиеся силуэты, Эйлит никак не могла прийти в себя, никак не могла поверить в случившееся.
Трое дорогих ее сердцу людей неслись по грязной дороге навстречу неизвестности, оставив ее одну.
Пятнистая шкура жеребца лоснилась от пота, побелевшие от страха глаза дико вращались. Рольф и двое конюхов с трудом удерживали его.
— Ричард, именем Христа заклинаю, скажи, зачем ты купил этого зверя? — возмутился Рольф, искоса поглядывая на Ричарда Фицскроба. — Да он в таком состоянии наверняка проломит борт судна.
Поморщившись, Ричард почесал макушку выбритой наголо головы.
— Со всадником на спине он ведет себя прекрасно. Просто ему не нравится подниматься наверх.
Рольф вполголоса выругался. Даже с испанским скакуном герцога Вильгельма не пришлось столько возиться при погрузке. Между тем дорога была каждая минута. Всех лошадей следовало как можно скорее разместить на палубах и до заката солнца, с вечерним приливом, отправить из Сен-Валери. Корабль герцога уже находился в полной боевой готовности. Второго такого удобного случая поймать попутный ветер могло и не представиться.
Холодный восточный ветер растрепал волосы Рольфа и заставил неистово крутиться флюгер на крыше церкви. Герцог намеревался выйти в море еще две недели тому назад, но упрямый ветер отказывался менять направление, пока на помощь не пришел божественный покровитель города, сам святой Валери.
В тот день чудотворные церковные реликвии были торжественно — в сопровождении кавалерии и под аккомпанемент барабанов, труб и рожков — пронесены по городу. Очевидно, мощи и молитвы не оставили святого равнодушным, потому что на следующее утро ветер резко поменял направление, устремившись на восток. Немедленно началась подготовка к отплытию.
Пронзительно заржав, скакун взбрыкнул и чуть не раздробил копытом череп одному из конюхов. Уловив запах страха, исходивший от перепуганного жеребца, конь, ожидавший своей очереди на берегу, начал беспокойно пританцовывать.
— Принеси шоры, — раздраженно приказал Рольф конюху. — Ричард, займи место Гамо.
Конюх побежал выполнять распоряжение, Фицскроб же, схватив жеребца под уздцы, почти повис на нем, стараясь удержать на месте. Тем временем Рольф велел конюшему вести следующую лошадь на судно. Оно представляло собой глубокую торговую галеру с бортами более высокими, нежели у быстроходных, остромысых герцогских кораблей, чьи строгие линии напоминали суда первых викингов. Личный корабль Вильгельма, уже полностью снаряженный, стоял на якоре в бухте, вдали от погрузочной суматохи. Сам герцог в настоящий момент прохаживался вдоль берега, внимательно наблюдая за ходом дел. Рольф очень надеялся, что Вильгельму не придет в голову мысль проверить прямо сейчас, как идет погрузка лошадей конкретно на этом судне.