— А подруги?
— Они не знают адреса…
Адрес! В этом секрет всего бизнеса. Если у вас есть адрес, у вас есть антиквариат. Без адреса вы просто ничтожество, карлик. Настоящий агент по продаже антиквариата предпочтет умереть в страшных мучениях, чем выпустить из своих уст даже намек на адрес…
Никто не знает, к примеру, кто были прежние хозяева этих неаполитанских часов с маятником (1873), показывающих даже фазы Луны. Впрочем, они уже пятьдесят лет показывают одно и то же затмение, ибо некоторые шестеренки внутри выпали и теперь часы можно использовать только в качестве столика для косметики. И все же на подруг моей жены они производят сильное впечатление. Хася считает, что и хрустальная позолоченная клетка для орлов (1900) — просто замечательная. Молодой Бандури, который умеет обновлять, достал для моей жены в Яффо эту штуку — он выцарапал ее у одного репатрианта из Кении, который продал ее Азизаву через Векслера.
Тот же Йосеф Азизаву достал ей одну ножку от виндзорского оригинального стола (1611), потрясающую ножку, всеобъемлющую, с фигурной затейливой резьбой, радость для глаз, тяжелую как лишай.
— Жена, — прошептал я после того, как ушли грузчики, — зачем нам эта запчасть?
— На это так сразу, стоя на одной ноге, не ответишь… — сказала она.
Она, как выяснилось, надеется, что Азизаву достанет ей еще таких ног, и, когда их станет побольше, из них даже можно будет сделать столик для косметики. Наша квартира теперь переполнена атмосферой до самого потолка. Шагу нельзя сделать, чтобы не наткнуться на рассеянные повсюду остатки рококо. Время от времени звонит телефон, я поднимаю трубку, а на другом конце провода ее кладут. Я сразу понимаю, что это Векслер.
Посторонние люди слоняются по квартире и политурят мебель.
Когда женушка вертится ночью, мне ясно, что она мечтает о флорентийском комоде из Кирьят- Бялика.
— Такие сны частенько меня будят, — жалуется она.
Последней каплей для меня был комод бидермайер с красным мрамором (1022).
* * *
В то время у меня была уже аллергия на тяжелую поступь грузчиков на лестнице. На этот раз их шаги раздавались особенно гулко, и комод, который они притащили, был похож на индийское надгробие весом в пол-тонны. В порядке бакшиша они притащили также и складную полевую койку фельдмаршала Гинденбурга (1918), а в комоде я нашел хрустальный компас с магнитом эпохи Чинквеченто.
— Я не фельдмаршал, — проревел я, — и мне не нужно открывать Северный полюс! Зачем ты это все купила?!
— Поставим у моей кровати.
— А моя?!
Всегда она приобретает вещи по одной. Один стул, одно кресло, один комод.