— Привет, Эфраим!
Это, оказывается, Киршнер-сын сидит в уголке, подмигивает и показывает пальцем у виска: «Псих».
Сам идиот. Моя жена весьма хороша на исходе лета. Чего они все от меня хотят? Обед вывел постояльцев из равновесия. Мы тихо и незаметно прошли к своему столу, но наши уши воспринимали обрывки фраз: «Оставил маленького сына с женой дома — эта толстовата, но говорят, что ему раз такие нравятся… живут в одном номере, будто так и надо… я знаком с его женой, потрясающая женщина, а он водится с этой девкой, кто поймет этих мужчин…»
Киршнер-сын вскочил нам навстречу, волоча за собой разодетую женщину с обручальным кольцом на пальце. Он представил ее как свою «сестру», а я познакомил его со своей женой. Он поцеловал ей руку с ехидной и одновременно приветливой улыбкой, а затем отозвал меня в сторону.
— Дома все в порядке, — с заговорщицким видом спросил он, — как дела у жены?
— Да ты же только что с ней разговаривал!
Он обхватил меня за талию и предложил пропустить стаканчик сливовицы в баре.
— Ты должен избавиться от этой стеснительности, — объяснял он, — сегодня это уже не считается изменой. Лето. Жарко. Все устали. Такие небольшие приключения помогают мужу преодолеть трудности, возникающие при общении с женой, все так делают, ничего страшного в этом нет, лично он, Киршнер, убежден, что, если бы моя жена узнала об этом, она бы меня простила…
— Но это моя жена!
Но он уже отстал от меня, и я вернулся к жене, а он — к своей «сестре».
Мужчины, уставившиеся было на мою жену, стали медленно и неохотно расползаться. Моя женушка вся сияла, и в глазах ее светилась весна.
Она рассказала мне, что один из здешних мужчин, очень приятной наружности, уговаривал ее «удрать от этого смешного типа» и перейти к нему в номер…
— Разумеется, я просто посмеялась над ним, — успокоила меня жена, — я к нему не пойду. У него большие уши.
— Только из-за этого? А то, что я — твой муж?
— Ой, правильно, я совсем забыла.
Толстый лысый импортер подскочил к нашему столу и представил нам свою чудо-блондинку:
— Знакомьтесь — это моя дочь.
Только из-за того, что он такой толстый, я не стал выставлять его на посмещище перед всеми этими ханжами. «Дочь»? Она вообще на него не похожа, у нее нет даже следов лысины…
— Познакомьтесь с моей подружкой, — сказал я, —
Это было началом новой эпохи семейных отношений. Моя женушка сразу же на диво изменилась. Если я пытался ее слегка обнять при всех, она отстранялась, утверждая, что ей нужно хранить свою честь. Однажды после ужина я попытался ущипнуть ее за щечку, чтобы появился румянец, но она резко скинула мою руку.