— Во пусть и караулил бы.
― Ярмола-то с Амелькой заодно. Смекаешь?
Филька умолкает, думает. Потом спрашивает:
― По-твоему, нечистые уже нагрянули в храм, а?
— Тю-у,― Петрок старается говорить по-мужски, важно.― То храм, святое место. Их сюда арканом не затащишь.
— Он ведь не освящен,― недоверчиво сказал Филька.― Не, их тут тьма небось. Мати сказывала, оне и в освященных-то церквах, ежели поп грешит, гульбу затевают. И главный их прилетает, с перстами железными...
— Замри! ― предостерегающе толкнул Петрок дружка.― Никак кто в стене идет.
— С нами хресная сила! ― непослушными губами прошептал Филька, цепляясь за Петрока.
Петрок подкинул на плече дубину. Не будь Фильки, он бы и сам дал стрекача к Ярмоле.
— А може, и человек,― шепнул он.― Там ведь под-слух до самой шеи. Идем-ка ближей. Да топор-то не оброни.
Хлопцы подкрались к нише, откуда начинался ход в стене. Осторожно заглянули и тут же отпрянули. Сверху спускался человек. Перед собой он держал зажженную свечу, горстью прикрывая от сквозняка трепетный язычок пламени. Филька оступился, взмахнул руками. Топорик царапнул стену, зазвенела сталь. Человек вздрогнул, быстро наклонился и дунул на свечу. Пламя сплющилось, и сразу наступила тьма.
Хлопцы отступили подальше.
— Познал кто, а? ― Петрок сказал это тихонько, но голосники уловили его шепот, разнесли по всему храму: «Кто-а? А?»
И тотчас дверь из ризницы отворилась, на пороге воз-ник купец Апанас.
— Где они тут? ― грозно спросил он, наклоня голову и вглядываясь во мрак храма.
Хлопцы не знали теперь, куда и кинуться ― в степе померещился Амелька, из ризницы вдруг появляется купец Апанас Белый. Тут уж и Петрок следом за Филькой торопливо перекрестился, твердо уверовав, что сам нечистик решил их испытать.
— Ай оглохли? ― снова сказал Апанас Белый и, выхватив из печи длинное полуобгоревшее полено, шагнул в храм.
Когда следом, размахивая руками, что-то лопоча, показался Ярмола, у хлопцев отлегло на душе ― тут они, хоть и подивившись, поверили, что и впрямь купец Апанас пожаловал.
— А де ж Амелька поделся? ― шепнул Филька.
— Вам, огольцы, что тут надобно, га? ― на весь храм гремел Апанас Белый.― Что языки проглотили?
— Да мы, дядька Апанас, караулить пришли, Ярмоле в допомогу,― хлопцы говорили наперебой.― Слыхали от мужиков ― храм изничтожить задумано, ну и пришли.
— Порохом взорвать,― выскочил вперед Филька.
— По-оро-хом? Ишь, побаску пустили мерзкие языки,― проворчал купец Апанас, поднял выше головешку, по которой еще змеились желтые язычки, вгляделся в худые ребячьи лица.― То кто ж удумал такое?