— Что такое? Кто вы?
— В данный момент это несущественно. Существенно найти ваших друзей. Дэвид Свифт и Моника Рейнольдс, вы их помните? Вы с ними были в домике вчера вечером. А потом они вас бросили, истекающего кровью. Не слишком любезно с их стороны, как вы думаете?
Гупта наморщил лоб. Хороший признак — значит, память к нему возвращается. Саймон сильнее сжал ему плечи.
— Вижу, что помните. И наверное, помните, куда они двинулись. Вы же пошли бы с ними, если бы не были ранены, я прав?
Через несколько секунд старик прищурился и нахмурил брови. Это уже не столь хороший признак: вместе с сознанием вернулось упрямство.
— Кто вы такой?
— Я же сказал, это несущественно. Мне нужно знать, куда направились Свифт и Рейнольдс. Отвечайте, профессор, иначе вам будет сейчас очень неприятно.
Гупта стрельнул глазами влево и впервые отметил обстановку: стол черного дерева, люстру, красно-желтые обои столовой Дженкинса. Он тяжело, с трудом, вздохнул:
— Вы не из ФБР.
Саймон, придерживая одной рукой плечо Гупты, сдвинул другую к раненому бедру.
— Нет, я куда свободнее, к счастью. У американцев есть свои трюки, конечно, — пытка утоплением, лишение сна, немецкие овчарки, но я на такие полумеры времени терять не люблю.
Он потянулся к повязке на ране и сорвал ее.
Гупта выгнулся в судороге и издал вопль. Но когда Саймон заглянул ему в лицо, он не увидел там ужаса, которым обычно сопровождаются судороги боли. Профессор оскалил зубы.
— Имбецил! — зашипел он. — Вы такой же дурак, как этот агент!
Саймон в раздражении запустил два пальца в рану, ногтями раздвигая швы. Из-под лоскутов кожи снова полилась кровь.
— Хватит. Говори, где Свифт и Рейнольдс?
— Имбецил! Идиот! — орал Гупта, колотя кулаком по столу.
Саймон вдавил пальцы глубже, кровь залила пальцы и потекла струйкой по бедру.
— Не скажешь — я сдеру все эти швы. А потом обдеру кожу с ноги, лентами.
Профессор рванулся вперед, глядя бешеными глазами.
— Вы безмозглая русская свинья! Я Генри Кобб!
Моника бросила на него неприязненный взгляд:
— Это идиотизм. Мы попусту тратим время.
Они снова сидели в машине Грэддика, но теперь не целовались, а спорили. Машина стояла у заправки на Виктория-драйв в четверти мили от «Ночных маневров», и Элизабет Гупта звонила по телефону-автомату. Грэддик стоял на страже, держа чашку кофе «Данкин донатс», а Дэвид, Моника и Майкл ждали в машине.
— И вовсе не идиотизм. Это вполне разумно, — настаивал Дэвид.
Моника покачала головой:
— Если Кляйнман не хотел, чтобы теория попала в руки правительства, зачем бы он совал ее в компьютер, принадлежащий армии США?