Вице-президент поморщился, поджал бескровные губы.
— Этим займется «Дельта». Мы с министром обороны решили, что операция более не требует содействия ФБР и будет проводиться только силами военных.
Люсиль этого ожидала, но все равно ее задело отстранение от работы.
— И для этого вы меня вызвали? Чтобы лично вышибить меня из дела?
Он попытался улыбнуться, что получилось плохо — с перекосом на правую сторону лица.
— Отнюдь нет. У меня есть для вас новое задание. — Он взял со стола номер «Нью-Йорк таймс» и показал заголовок на первой странице: «УБИЙСТВО РЕПОРТЕРА В БРУКЛИНЕ». — Вот тут у нас проблема контроля над информацией. «Таймс» обвиняет ФБР в убийстве своей корреспондентки — той, у которой пряталась жена Свифта. Очевидно, даже свидетелей нашли, утверждающих, что убийца был похож на агента. Абсурд, конечно, но какое-то внимание общественности привлекает.
— Боюсь, тут может быть доля правды. У нас пропал один агент, и есть основания полагать, что он работает на другую сторону. Он мог застрелить корреспондентку, чтобы захватить жену Свифта.
Люсиль полагала, что вице-президента это известие взбесит, но нет — он просто отмахнулся:
— Это не существенно. Я уже назначил пресс-конференцию. И вы на ней должны будете все отрицать самым решительным образом. Держитесь версии с наркотиками. Скажите, что сейчас отрабатывается версия о том, что репортершу убили и жену Свифта похитили его партнеры по наркоторговле.
Люсиль покачала головой — ей это вранье уже вот где сидело.
— Извините, сэр, этого я делать не буду.
Вице-президент подался к ней, навалившись на стол:
— Паркер, это так же важно, как найти подозреваемых. Нам нужны средства борьбы с террористами, а Конгресс и те, что есть, старается отобрать. Уж меньше всего нам нужно разглашение такого масштаба.
Она вздохнула и поднялась. Пора домой, в Техас.
— Пойду я, а то мне еще у себя на столе надо убрать перед уходом.
Вице-президент тоже встал.
— Что ж, вынужден признать, я разочарован. Директор бюро охарактеризовал вас как бабу с яйцами.
Люсиль посмотрела на него в упор:
— Наше разочарование взаимно, господин вице-президент.
Фургон остановился. У Карен были связаны руки, и она не могла посмотреть на часы, но примерно прикинула, что после выезда из соснового леса прошло часов шесть. Она придвинулась к Джонасу, дрожа и повторяя про себя: «Господи, господи Иисусе, пусть они его больше не трогают!» В прошлый раз, когда Джонаса у нее забрали, Карен чуть с ума не сошла, и хотя Брок его привел всего через двадцать минут, ребенок потом еще несколько часов плакал.