Сейчас, подходя сюда в темноте, Дэвид заметил, что территория перед домом за последние десять лет благоустроилась. Кто-то поставил цветочные горшки на крыльце и подрезал дикие лозы, когда-то обвившие водосток. Он очень тихо подошел к ступеням, нажал на звонок, неожиданно громкий, и стал ждать. Увы, нигде не зажегся свет. Выждав минуту, он позвонил еще раз, прислушиваясь к звукам жизни внутри дома — тщетно. «Черт побери, — подумал он, — наверное, никого дома. Моника могла уехать на выходные».
В отчаянии он собирался нажать на кнопку третий раз, когда заметил нечто странное: дверной косяк недавно ремонтировали. Новые планки, еще не покрашенные, и в двери новый замок, блестящий бронзовой накладкой. Новые детали имели вид неряшливый, сделанный наспех, совсем не так, как во всем доме. Дэвид не успел уделить этому вопросу достаточно внимания, потому что кто-то гаркнул у него прямо за спиной:
— Ну ты, сука!
Он обернулся — по ступеням крыльца поднимался молодой человек, босиком, без рубашки. Одет он был в одни только джинсы. Длинные светлые волосы, внушительный торс. Внимание Дэвида привлекла бейсбольная бита у него в руках.
— Я к тебе обращаюсь! — сказал молодой человек. — Ты что здесь делаешь, гад? Проверяешь, что никого дома нет?
Дэвид отступил от двери, показал, что руки у него пустые.
— Мне очень неудобно, что беспокою вас так поздно. Меня зовут Дэвид…
— Ах, тебе неудобно? Щас тебе станет по-настоящему неудобно, паразит!
Дойдя до верхней ступеньки, незнакомец замахнулся на Дэвида битой, просвистевшей в дюйме от его головы.
— Да что вы делаете! — крикнул он, отступая. — Прекратите, я друг!
— Мне ты недруг. — Незнакомец продолжал наступать. — Ты вонючий нацист, вот кто ты!
Он снова занес биту.
Времени на размышления не оставалось, и Дэвид подчинился инстинкту. Драться он умел — отец научил его основному правилу: не бойся драться грязно. Выждав, пока блондин замахнется, Дэвид бросился вперед и ударил его ногой в пах. Противник согнулся пополам, Дэвид локтем сбил его наземь. Ударившись голой спиной о крыльцо, блондин пытался перевести дыхание. Дэвид вырвал у него из рук биту. Три секунды — и все кончено.
Дэвид наклонился над поверженным противником.
— О'кей, давайте попробуем еще раз, — начал он. — Мне очень неудобно вас беспокоить так поздно. Меня зовут…
— Стоять, сволочь! — Дэвид обернулся — в дверях застыла Моника, направляя на него ствол. Сверкая красивыми глазами, она обеими руками сжимала тупоносый револьвер. Коротенькая ярко-желтая ночная рубашка слегка колыхалась в ночном ветерке. — Брось биту и отойди от него.